Уже скоро год как мы кормим завтраками посетителей Creative Mornings.

Creative Mornings — это сообщество, которое раз в месяц встречается на лекцию и завтрак. Для лекции приглашается спикер, каждый раз новый. А завтрак устраивают кафе и рестораны, бесплатно для всех. Так десятки (а порой и сотни) человек начинают утро с классного события.

Артур с Леной позвали нас когда-то на одну из встреч Creative Mornings. Помню, что регистрироваться на событие следовало буквально за час после анонса — билеты заканчивались моментально. Помню очередь за кофе и особое утреннее настроение, когда встал на два часа раньше, и оно того стоило.

Знали бы мы, что после этого будем раз в месяц вставать на пять часов раньше — чтобы самим накормить гостей.

После одной из первых лекций я сказал А.: «Давай напишем и попросим нас пустить. Испечём какие-нибудь капкейки!». А. отнеслась к этому скептически — напомнила что у нас не работает духовка, а еще кошка роняет шерсть. Что же будет, если шерсть окажется в маффинах? Но я всё равно написал. И нас всё равно пригласили.

С тех пор раз в месяц мы ищем самую крупную голубику для гранолы, выбираем самый оранжевый перец для хумуса. Я покупаю внизу тридцать баночек «Активии», и продавщица смотрит на меня, словно на безумного язвенника.

А. досадовала, что без духовки наши возможности оказались сильно ограниченными. Мы тогда жили на Аэропорту, с древней чугунной газовой плитой, на которой был шильдик с марширующей уткой и надписями по-немецки. В один из дней я решился и буквально разобрал духовку плиты, а затем промыл её железные кишочки теплой водой с мылом. На следующий «Завтрак» мы несли банановый хлеб.

С какой стороны на Creative Mornings ни посмотри, везде, казалось бы, сплошное разочарование. Завтрак на тридцать человек стоит немалых денег, особенно с учётом нашего продуктового перфекционизма. На его приготовление мы тратим кучу времени: бегаем у магазина, стоим у плиты, режем, печём, собираем и упаковываем.

И сколько бы ресурсов мы ни тратили, всех наших жалких порций хватает примерно на пять минут. Порой мы с А. думаем о том, чтобы психануть и наготовить огромную кучу еды. Боимся только, что опять за пять минут всё разлетится.

Но все эти печали не стоят ничего перед зарядом хронической радости. Мы кормим людей! И им нравится! И они говорят «Спасибо!», подходят за рецептом, добавляют в друзья потом, приходят через полгода со словами: «А я до сих пор помню ваши ореховые конфеты!». Боже, это такое удовольствие! Не знаю, с чем его сравнить, как еще его достичь.

Мы благодарны Creative Mornings за три главных урока, которые преподало сообщество:

1. Если не напишешь и не предложишь, то ничего не будет. Мы часто стесняемся спросить, предложить, посоветовать. Не нужно стесняться, джаст ду ит! Из полуслучайных сообщений в фейсбуке вырастают удивительные вещи.
2. Больше делайте всякого руками. Ведь текст и компьютерный код не пощупаешь, польза от такой работы эфемерна. А тут всё иначе. Вот они, стоят, родимые, ты сам их накормил этими руками. Считай, прожил не зря от «Завтрака» до «Завтрака».
3. Учитесь оптимизировать. Чтобы накормить 30 или 50 человек, нужно потратить вечер на готовку. Первые вечера были адом: мы упарывались у плиты и ложились спать в пять утра (а в семь уже вставать). Сейчас мы научились готовить быстро, собрали свой списочек лайфхаков. Теперь мы, к примеру, легко приготовим еду на дюжины случайных гостей. Чёрт его знает, где еще получится применить этот опыт.

Вот такие пироги, друзья. Приходите на «Завтраки», готовьте сами, пробуйте новое. Это классно, поверьте.

• Леонид Касаткин написал большой рассказ о том, как он закончил вторую ступень в школе стажёров Бюро.
• Таймлапс из Парижа.
• Коммерсант иногда публикует просто потрясающие тексты: «Вы ищете русский мир, в каждую минуту находясь в нем. Наша страна есть необозримый, огромный и связный текст, где всякое слово связано со всяким другим нитями, которым тысяча лет. Псалмы, переписанные впервые в Новгороде Исаакием, читали с ужасом и надеждой посланные в Чечню в 2000 году срочники. Об Исаакии спустя тысячу с лишним лет читаете сейчас вы. В этих текстах уже тогда не было, как нет сейчас — только русского, только греческого, только национального и только иностранного, только Нового Завета и только Ветхого Завета, только православия и только еретического, только верного и только неверного. В них уже есть все. Все эти буквы по-прежнему написаны на воске, и они будут стерты, и снова будут написаны новыми авторами. Возможно, больше мы толком ничего не можем; что же, этого достаточно. Как достаточно будет кого-то еще, когда в ближайшее время мы опять обнаружим себя в кошмарной пустоте и бедности Лаодикии».
• «Реликвия» радует: «Как-то раз дед отбил с несколько сотен металлических пластин, на каждой «Лидонька, я тебя люблю очень». Эти пластины лежат на дне моря в каждом новом порту, в каждом новом заливе и проливе, куда заходили дедовы суда. Дед говорил: надо делать только то, что надо. А что не надо — того не надо делать. Потому мне так легко и живется».
• Блог с короткими историями, которые автор собирает из статей оксфордского словаря.
• Инстаграм с фотографиями парижских напольных мозаик.
• Женя Арутюнов — про эмпатию: «Человек с хорошим чувством юмора — это не тот, кто много смеётся. И не ходячая энциклопедия шуток. Это даже не чудак с развитой фантазией, угорающий со всего на свете. Нет, пусть он поймёт мой юмор и пусть рассмешит именно меня. Для этого нужно уловить моё настроение, оценить эмоциональное состояние и понятийный багаж. С таким человеком будет весело и двухлетнему ребёнку, и хмурому подростку, и его собственной бабушке на смертном одре. Чувство юмора — это развитая эмпатия».
• НАСА выкладывает классные фотографии Плутона.
• Блог об истории упаковочного дизайна.
• Интересно о том, как устроен киббуц — израильская сельскохозяйственная коммуна: «До середины восьмидесятых годов все дети жили отдельно от родителей. Были т.н. детские дома ( בתי ילדים ), куда сдавали ребенка по достижении трехмесячного возраста, там он и рос, ковался человек нового типа. Называлась такая система совместное проживание ( לינה המשותפת ). Родители, в свободное от дежурств и охраны время, приходили навестить, почитать сказку на ночь. Никаких длительных контактов с родителями не было, дети до окончания школы находились под попечительством воспитателей. Этот фактор имел огромное влияние на формирование кибуцной личности, думаю, до конца не оцененый. Нельзя сказать, что эти люди не привязаны к своим теперешним семьям, но отношения с родителями у многих людей до 70-го года рождения очень и очень прохладные. Дома родителей выглядели как небольшие однокомнатные квартирки, в которых не было ни детских кроватей, ни вообще места для детей. Зато была практика подселения «примуса» — это когда в квартирке семейной пары поселяли дополнительного третьего человека, которому больше негде жить. «Примус» — потому что шумит и мешает уединению. Имею подозрение, что система была применена с целью снизить темпы прироста населения… В 80-х решили отказаться от совместного проживания и перейти к семейному проживанию ( לינה משפחתית ). Под этот проект ко всем кибуцным домам были пристроены дополнительные комнаты и дома стали походить на дома».
• Замаскированные военные бункеры в Швейцарии.
• Агентство недвижимости, которое специализируется на модернистских домах в Великобритании.
• «Экономист» написал некролог по фридайверу Наталье Молчановой, у которой я мечтал учиться (и не успел): «Such techniques were essential because she was swimming and diving on a single breath, without gas. In this extraordinary sport, free diving, she had 41 world records. She could hold her breath, when floating motionless with her head under water in a pool, for nine minutes and two seconds. Swimming horizontally underwater with a fin, she could cover 237 metres. Diving with the fin alone (as she preferred), rather than aided by a metal weight, she could reach 101 metres. When she resurfaced, between her measured and grateful gulps of air, she would wink, grin, whoop and wave as another record fell. After she turned 50 she liked to break diving records on her birthday, to show other middle-aged women what they could do».
• О том, как меняется чтение в цифровую эпоху: «В 2013 году психологи и неврологи Ливерпульского университета пришли к выводам, что сеансы чтения качественной художественной литературы оказывают на мозг эффект ракетного ускорителя. Исследователи просили добровольцев читать оригинальные и упрощенные выдержки из Шекспира, Вордсворта и Элиота. Реакция мозга на каждое новое слово отслеживалась при помощи магнитно-резонансной томографии. Снимки показали, что оригинальные тексты со сложными метафорами и синтаксисом провоцировали намного более сильный и длительный отклик, требовали большего объема работы мозга и стимулировали респондентов продолжать чтение. Также выяснилось, что чтение поэзии особенно активизирует правое полушарие, в котором хранится автобиографическая память, помогающая читателю увидеть личностный опыт в свете прочитанного. «Исследования показывают, что литература в силах открывать новые горизонты сознания, формировать мысли, их грани и связи как у молодых, так и у взрослых людей», — заявил профессор английской литературы Филипп Дэвис».
• Фотоархив космической программы «Аполлон».
• Рассказ Елены Захаровой про месяц, который она провела в Берлине.
• Космонавт — о бытовых особенностях жизни на орбите: «Ну и после маленького корабля станция поражает объемом. На станции всегда кто-то есть. Забираешься внутрь, а там старожилы летают, легко и непринужденно. Слегка оттолкнувшись кончиками пальцев, они пролетают десятиметровый модуль, снайперски попадая в люк. Именно это всегда и показывают на видео со станции. Само собой, тут же пытаешься повторить — ничего подобного. Больше всего ты напоминаешь бильярдный шар, посланный неумелой рукой. Где-то зацепился, где-то ногами затормозил, а где-то головой, где-то что-то сбил. Новичка сразу видно: он передвигается медленно, в полете для торможения раздвигает ноги, наподобие ласточкина хвоста, и не столько тормозит ими, сколько сбивает все вокруг. И за новичком тянется шлейф из сбитых приборов, объективов и прочих предметов. Через неделю-две неловкость проходит, а через полгода становишься настоящим асом. Куда-то надо — оттолкнулся одним пальцем, долетел и затормозил одним пальцем, правда, на ноге. Кстати, в невесомости довольно быстро сходят мозоли на стопах, и кожа там становится нежной, как у младенца. Зато натираются небольшие мозоли в самом неожиданном месте — на верхней поверхности больших пальцев ног — именно ими тормозят и фиксируются во время работы. Ведь руки для работы, а держатся космонавты пальцами ног. И завидуют обезьянам, у которых есть чудесные хвосты».
• 51 тезис о либертарианстве.

Читатели регулярно пишут мне письма в стиле: «Посоветуй, что почитать о редактуре, где научиться?». Я обычно советую это:

Продвинутый курс Главреда— это лучшее, что есть о редактуре и тексте на русском языке.

Все люди пишут текст: студенты, бухгалтеры, бабушки, порноактёры, профессиональные блогеры и космонавты. Поэтому пройти курс полезно всем людям, даже феминисткам.

У курса есть две опции: обычная и продвинутая (с домашкой). Я советую брать с домашкой, хоть она и дороже в три раза. Без практики новые знания усваиваются плохо. Кроме того, 4500 рублей — это совсем не дорого. Алё, потом всю жизнь будете пахать на новых текстовых знаниях!

Я советую не испытывать иллюзий от рассылки Главреда. Она не превратит вас в хорошего редактора. В хорошего редактора превратитесь сами: после того как три года проработаете таксебешным редактором, сходите в плавание верхом на паруснике и понюхаете кокаину в свитере, как у Хемингуэя. Но начать лучше с Главреда.

Серьёзно, просто пойдите и подпишитесь. Через полгода себя не узнаете.

Не благодарите.

Я люблю самоограничения. Самоограничение — это принцип, по которому ты действуешь строго определённым образом. Носишь монохромную одежду, фотографируешь на плёнку, слушаешь один джаз и встаёшь обязательно с нужной ноги. Только так, и не иначе!

Когда-то всё это казалось мне бредом, а люди, которые так делают — упорными сектантами. Ну блин, зачем сознательно себя ограничивать, когда вокруг столько всего интересного, разного! Но со временем я понял: вокруг столько всего, что уже не получается это осознать и зафиксировать. Я не могу удержать в себе разнообразие, и выбор между вещами становится неосознанным. Когда нравится всё, то не нравится ничего. Или ты просто берёшь первое попавшееся.

Вернёмся к монохромной одежде. Я уже писал, что в моём гардеробе нет цветных вещей, нет вещей с лейблами или надписями. Когда я прихожу в магазин или шоу-рум, я сразу вижу, из чего теоретически могу выбрать себе обновку. Обычно это несколько предметов одежды, они висят где-нибудь в углу. Мне редко что-то подходит или нравится, и поэтому я стараюсь познакомиться с дизайнерами одежды. Прошу сшить что-то для себя, слежу за ними, дружу. Кажется,что еще чуть-чуть, и я сам начну создавать свою одежду. Еще я стал ощущать себя иначе в такой одежде, чувствую себя уверенней, спокойней. Ничего этого не было бы, если бы я мог прийти в любой магазин и купить первую попавшуюся футболку с принтом.

Или, например, плёночная фотография. Я перестал публиковать в блоге свои цифровые снимки, и сменил старый добрый Canon на среднеформатную плёночную Mamiya. Плёнка — это дорого, долго и непредсказуемо. Один кадр обходится мне примерно в сто рублей, поэтому каждый снимок приходится выстраивать. Порой постоишь, подумаешь и уберёшь камеру обратно в рюкзак. Плёнку проявляешь и сканируешь через неделю после съемки, и кадры оказываются маленьким сюрпризом. Часто клёвый кадр получается испорченным (например, если ошибся в настройках фотоаппарата), а какой-нибудь средненький неожиданно выстреливает. Одним словом, начинаешь чувствовать фотографию. С цифрой всё иначе, особенно со снимками на мобильном. Быстро отщёлкал кучу бесплатных кадров, выбрал, обработал, наложил фильтр и мгновенно залил в сеть ради лайков. Цифровая фотография — это тот случай, когда творчество уступает место селекции из полуслучайно получившегося. Если бы я продолжил снимать на цифру, то не научился бы думать о фотографии, не начал бы всматриваться в чужие понравившиеся снимки, не пытаться разгадать их. Сейчас вот начинаю ограничивать себя еще дальше, и снимать только на чёрно-белую плёнку.

Самоограничения бывают разными. Можно, например, писать текст исключительно из трёх абзацев. Или начинать все слова в предложении с разных букв. Или никогда не использовать слово «или». Сначала это кажется глупостью, затем вызовом, а потом — классным способом подстегнуть свою креативность. Ты всю жизнь делал так, а теперь приходится делать иначе. Всю жизнь ходил по городу одной привычной дорогой, а теперь решил, что каждый раз будешь ходить разными. Или каждый раз разными, и только в тени.

Инфостиль — это тоже самоограничение. Ты не используешь стоп-слов, и точка! Без стоп-слов писать труднее, чем с ними. Порой вырезаешь их из текста со слезами, они там как родные сидят. Но через это самоограничение ты начинаешь лучше чувствовать текст. Неосознанность уступает место осознанности.

Самоограничения ты сам себе выбираешь, это приятно. Ограничения — это не навсегда, а до тех пор, пока хочется или нравится. Еще полезно заниматься этим даже когда не нравится — чтобы понять, почему именно не нравится.

Большинство людей и так занимаются самоограничениями всю жизнь, но только неосознанно — просто перебирают разное и останавливаются на том, что нравится. Чем взрослее, сложнее и интереснее человек, тем больше у него таких пунктиков.

А еще бывают обратные самоограничения (или самонеограничения). Это когда ты в качестве ограничения запрещаешь себе ограничивать себя в чём-то. Например, начинаешь слушать всю музыку подряд. Или носить случайно купленную одежду. Или укатывать в магазине тележку с чужими продуктами и покупать её. Это жестокий к себе, но занятный и довольно действенный способ катапультироваться из зоны комфорта.

Одним словом, подумайте над самоограничениями и попробуйте. А если уже практикуете — расскажите в комментариях о том, как себя ограничиваете.

Пофотографировал на Konica FP.

Это японская механическая зеркальная фотокамера. Особо про неё сказать ничего не могу — хороший фотоаппарат, «крепко сбитый», как и все камеры из Японии. Снимать на неё было приятно. А вот и немного результата:

• Прекрасный Талеб: «Чем дольше существует изобретение, тем больше вероятность того, что оно будет существовать еще очень долго. Люди пользовались глиняной и стеклянной посудой несколько тысяч лет назад, они пользуются ей сейчас, и, скорее всего, будут пользоваться через тысячу лет. Если технологии меньше 20 лет, вряд ли она протянет еще 20 лет. Хрупкость не дружит со временем. Мы уже не пользуемся настольными компьютерами, их заменили ноутбуки и планшеты. Но мы по-прежнему читаем книги и будем читать их и через 500 лет».
• Документальный фильм про насекомых.
• Документальный мини-фильм о Ванкувере, в котором голливудские режиссёры снимают всё, что угодно: от Токио до Праги. Вот только сам Ванкувер не снимают.
• О том, как философия панк-рока работает в бизнесе: «“It’s not like I dreamed any of this stuff up. For me, it’s all derived from very practical stuff. If you have $100, your budget for your project is $100. If it costs $101, you can’t do it. So you make sure it doesn’t cost $101. And if you have a week to get something done, then you get it done in a week. Because if it takes eight days, the band goes back to Belgium without their album,” he says».
• Винтажные презервативые упаковки.
• Блумберг как всегда хорошо пишет про Эппл: «Apple has such unprecedented resources (roughly $200 billion in cash on hand) that it’s been able to collect many of the world’s top specialists, across a variety of fields, and stash them for a rainy day. A former executive not authorized to speak for this story suggested that Apple’s $3 billion acquisition of Beats last year had nothing to do with headphones; it was about buying Beats Chief Executive Officer Jimmy Iovine’s savant-like knowledge of the music business. “If you need to solve a particular problem, usually the best person in the world already works here,” says Dye».
• О том, как менялось Солнце за 43 года.
• Макс Бодягин — о том, зачем он пишет: «Когда я пишу, то испытываю такое эмоциональное напряжение, которое не сравнить ни с чем. Это больше всего похоже на тяжёлый наркотик: сначала всепоглощающий приход от вдохновения, потом ломка, когда ты утыкаешься в тупик, потом восторг открытия, когда ты выбираешься из этого тупика. Это круче горных лыж, круче влюблённости и круче всего, что можно предположить».
• Заставки из кино в стиле пиксель-арта.
• Калифорнийский художник создаёт коллажи из фотографий, которые он покупает на блошиных рынках.
• Документальный фильм про подъем на горную вершину Мьянмы.

Прочитал замечательную книгу о Дмитрие Петровиче Сухове — архитекторе и реставраторе.

«Москва как место проживания» — это рассказ о Сухове, щедро проиллюстрированный схемами, чертежами, акварельными рисунками, планами и другой графикой. В книжке всего 190 страниц, но читается она неспешно, с долгими остановками на разглядывание.

В книге есть несколько лейтмотивов. Самый важный и печальный — о том, как увлечённый архитектурой и любящий Москву человек сталкивается с варварскими попытками разрушить и перестроить город. Кажется что с двадцатых годов прошлого века ничего толком и не изменилось.

Так, в тридцатые Сухова попросили составить список важнейших столичных церквей — якобы для сохранения и реставрации. Сухов составил документ, и древние памятники уничтожили прямо по списку.

«Москва как место обитания» — это отличная книга для всех, кто любит столицу. Можно детям давать вместо сказок, чтобы учились на красивых картинках и Волхонку от Войковской отличали.

Пофотографировал на фотокамеру, которая в три раза старше меня самого.

Это очень простой среднеформатный фотоаппарат. Пластиковая коробочка с парой линз, раздвижная шахта из тонкого штампованного железа, несколько крутилок и рычажков — вот и всё.

Снимать на «Любитель» очень сложно. Камера не нянчится с тобой. Забыл перемотать плёнку? Вот тебе двойная экспозиция. Сам следи за счётчиком кадров (вместо которого окошко в тыльной стороне), сам выставляй все параметры.

Даже фокусировать сложно. Приходится ловить реальность в плавающем солнечном пузыре на призме, а для точной фокусировки откидывать маленькую лупу. При этом кадры часто уходят в молоко даже при идеальных условиях.

С Любителем чувствуешь, как было тяжело нашим дедушкам и бабушкам.

Кажется, что у камеры есть налёт нуара. «Любитель» — тёмная в различных смыслах камера. А еще она очень неторопливая, словно разговор на берегу реки под дешевое сладкое вино.

Из двенадцати кадров мне понравились только эти четыре (еще парочка ню-фото останется для тумблера). Я было зарядил в камеру вторую плёнку. Но на середине процесса понял, что вставил катушку не той стороной и всё насмерть засветил. «Любитель» любителя не простил.

Хочу рассказать о Vector — онлайн-школе городских предпринимателей. Его создали в институте медиа, архитектуры и дизайна Стрелка.

Примерно год назад я был в гостях в Стрелке. Ребята делились со мной идеей — они хотели переупаковать опыт и знания института в онлайн-курс. Помню, тогда эта идея мне не слишком понравилась: казалось, что тема городского предпринимательства размыта и непонятна. Но спустя полгода Дима Абрамов позвал меня уже на презентацию проекта. «Вектор» появился на свет.

⌘ ⌘ ⌘

Я стал одним из первых пользователей и учеников «Вектора». Я читал статьи и уроки, смотрел видео.

Внутри у «Вектора» всё просто. Есть курсы (например, «Как исследовать город креативными способами»). Внутри курсов — уроки, текстовые статьи или видео. Встречаются тесты. Всё это здорово структурировано, история водит своего читателя за ручку.

В конце курса предлагают сделать свою историю — лонгрид. Лонгрид верстается в простеньком, но функциональном редакторе на манер редимага.

Я не удержался и сделал свой лонгрид тоже. Он про то, как развить небольшие бизнес-проекты на базе горнолыжного курорта, который пустует летом.

⌘ ⌘ ⌘

Вектор мне очень понравился. Я по-прежнему думаю, что в нём немного городского предпринимательства, но у онлайн-школы есть другие, куда более важные свойства:

1. Вектор основан на знаниях и опыте Стрелки. Кажется, есть два способа прикоснуться к этому: пойти учиться в Стрелку (сложно и долго), или подписаться на Вектор (быстро и недорого).
2. Студент Вектора — это сам-себе-журналист. В школе можно сделать лонгрид, который приятно показать коллегам или потенциальным работодателям. Кроме того, создатели Вектора с удовольствием пиарят хорошие статьи.
3. Онлайн-школа стоит недорого — 800 рублей в месяц. За месяц можно пройти все уроки и написать лонгрид (он останется на сайте навсегда). Это на порядок дешевле любых других курсов и школ.

Одним словом, клёвая штука. Подписывайтесь!

• Александр Каличава ведёт блог, в котором описывает свою жизнь после ампутации ноги.
• О том, как делают мескаль.
• Занятно, когда пишут про твой дом: «Когда мы были в начальной школе, после уроков мы часто ходили с друзьями в булочную, покупали четверть «Бородинского», уходили на «бугор» (спуск к Ростовской набережной) и там сидели, ели хлеб и смотрели на реку. Одним из главных знаков того, что в стране что-то происходит, стало исчезновение хлеба. Я растерянно осматривала пустые лотки и не знала, что и думать. Потом за хлебом стали выстраиваться очереди, потом сменилась власть, хлеб появился, вместе с ним на кассе появилась жвачка, а вот булочная однажды сдала позиции. Ее пытались защищать как местную достопримечательность, но силы были не равны. Теперь на ее месте магазин, торгующий элитными винами (на фото ниже). Но зато угол «Булочной» остался в кино – мимо него проезжает Савранский в конце фильма «Покровские ворота».
• Лара Симонова пишет про структурирование электронной почты.
• Классное интерактивное объяснение разной скорости движения времени.
• Видео про мастера по дереву. Его умирающая от рака бабушка попросила сделать гроб.
• Забавные космические аварии: «Что произошло? При старте ракеты от нее должны были отделиться два кабеля — питания и управления. Однако кабель управления был длиннее, чем нужно — его взяли с боевой ракеты Redstone. Кабель изогнули и зафиксировали, надеясь, что этого хватит. Не хватило — крепеж оказался слаб, и, когда ракета уже поднималась в воздух, кабель управления отделился после кабеля питания. В результате на ракете на 29 миллисекунд пропало заземление с кабеля питания. Ток пошел через реле, в норме срабатывающее в конце полета, и переключил его. Двигатель отключился, ракета упала обратно на старт, не успев высоко подняться и, поэтому, сев на стартовое сооружение без повреждений. По окончании активного участка сбрасывалась система спасения, она улетела в сторону. Система разделения не включилась — она ждала невесомости, а акселерометр показывал честное одно «же», нормальное для стояния на стартовом столе. На корабле сработала парашютная автоматика, и, по данным барометрического высотомера (высота меньше 3 км) выбросила парашют. Спустя 30 секунд, не «почувствовав» натяжения строп парашюта, автоматика выбросила и запасной парашют. ЦУП оказался в сложной ситуации. На старте стояла полностью заправленная ракета. Малейший порыв ветра — парашюты наполнятся, и ракета завалится на бок. Подобраться к ней, чтобы хотя бы срезать парашюты, нельзя — никто не даст гарантии безопасности людей. Некоторые горячие головы в ЦУПе даже предложили выстрелить по бакам из винтовки, чтобы пробить дырки для слива компонентов. Победил здравый смысл — ракету просто оставили на сутки, чтобы ее аккумуляторы разрядились. Повезло — все эти сутки не было ветра, после разряда аккумуляторов парашюты срезали, а ракету успешно сняли со старта».
• Симпатичный иллюстратор-минималист.
• Классный пост о путешествии в Германию.
• На Вандерзине — про эпилепсию: «Сейчас наш уговор с эпилепсией таков, что я пью по 4 таблетки в день — столько нужно, чтобы меня не сбил с ног разряд очередного припадка. Больше не стою в метро у края перрона, держусь подальше от воды, а также если захочу, то вряд ли смогу стать хирургом или парикмахером из-за случайных подергиваний конечностей. Лечить зубы приходится только в клиниках, при которых существует бригада скорой помощи, так как анестезия может спровоцировать припадок. Я ношу с собой специальную карточку с предупреждением, что у меня эпилепсия, что делать, если у меня случится «эпизод», моим адресом, телефоном врача и близких. Кроме того, я не могу позволить себе больше бокала вина и вечеринки до утра: алкоголь и бессонные ночи — главные триггеры приступов. Самое большое разочарование в том, что я больше не могу работать ночью, — писать в это время суток было для меня максимально продуктивным. Я, можно сказать, эдакий невольный ЗОЖовец. Я даже научилась завтракать стабильно — чувствую себя будто в санатории. Как только просыпаюсь, нужно выпивать первые две таблетки, а если сделать это на голодный желудок, то стошнит. Плюс следом я закидываюсь таблеткой фолиевой кислоты — чтобы содержать в порядке мою женскую репродуктивную систему, которая грустит от ударной дозы противоэпилептических медикаментов».
• Видео про лондонскую мастерскую, в которой производят балетные пуанты.
• Блог с фоточками французской уличной эклектики.
• Ведомости — про гуманитарную проблему с мигрантами: «Перед миром стоят три всеобъемлющие проблемы. Мы свидетели неостановимой деградации планетарной экосистемы. На наших глазах продолжает шириться пропасть между богатыми и бедными. И в-третьих, есть еще одна и очень большая проблема: это разделение между теми, кто хочет жить только с людьми, которые выглядят и говорят, как они, и теми, кто полагает, что разница в цвете кожи, вере и языке – не препятствие для общежития, при условии, конечно, что пришельцы будут разделять принципы терпимости, которые, собственно, и сделали возможным их прибытие сюда».
• «ПостНаука» запустила платные образовательные курсы.
• Красивые фотографии серфингисток.