Давненько не выкладывал поляроидных снимков, а у меня накопилось за весну и половину лета. Отобрал 15 любимых.

В юности я жил с мамой в простой череповецкой хрущёвке. В нашем доме в подвале для жильцов были оборудованы небольшие загородочки вроде кладовок, в которых мы и соседи хранили разные вещи.

В нашей загородочке всегда лежали разные доски, которые так и не забрал папа, и куча разного хлама: старая кафельная плитка, какие-то инструменты, одежда, вещи, мелкая мебель. Комнатушка площадью примерно в 5 квадратных метров была забита ими полностью, едва можно было встать (да и сейчас она забита точно так же). Тем не менее, такая подвальная кладовка казалась большим преимуществом — не знаю, чтобы у кого-то из череповецких знакомых была такая же в подвале, и часто все это барахло хранилось у них дома.

А еще в подвальной кладовке зимой хранилась картошка. И мама регулярно посылала меня с мешочком в подвал, набрать из мешка пару килограммов домой. Я каждый раз терпеть не мог туда спускаться, ведь подвал оставался подвалом: темный, сырой, грязный, с грубыми бетонными стенами и полом, с хаотично торчащими во все стороны трубами и проводами, с темными проемами в стенах, которые неизвестно куда уходили. Это было максимально неприятное и неухоженное место.

Когда я переехал в Германию, то обнаружил что в здешних домах в подвалах также есть комнатушки для хранения барахла (они называются Mietekeller). И спустившись туда впервые, я просто обалдел.

Есть такой термин — инженерная культура. Чем аккуратней, продуманней, красивее, правильнее сделана техническая часть, тем инженерная культура выше. Особенно ценно, когда инженерная культура высока в редко посещаемых сферах, там, где казалось бы неважно как все сделано. Грубо говоря, когда один человек надевает грязное, нестиранное белье («И так сойдет, все равно никто не видит»), другой обязательно наденет чистое. По таким деталям можно понять, кто ответственно подходит к каждой мелочи, а кто позволит себе сделать малозначительные детали тяп-ляп. Это и есть инженерная культура.

Хочу показать вам инженерную культуру в немецком подвале.

Посмотрите как аккуратно проведены электрические провода к предохранителям.

Труба над дверью могла чуть провиснуть, и её подкрепили стяжкой.

Трубы подписаны, задвижки на них — разных цветов, да еще и обтянуты изолирующими хомутами.

Все чрезвычайно аккуратно, никаких дыр и щелей. Трубы словно врастают в стену.

Я как инженер по образованию получаю от таких вещей большое эстетическое удовольствие. Уверен, у инженеров и рабочих, которые занимались этим подвалом, чистое белье.

В 1980-м году немецкий режиссер «новой волны» Рудольф Томе снял фильм «Берлин Шамиссоплатц». В те годы фильм позиционировался как романтическая мелодрама, а сейчас, спустя почти 40 лет после выхода, кино смотрится скорее как документальный артхаус.

Томе снимал фильм без больших бюджетов, в «Берлине» много натурных съемок. Для меня он стал настоящей энциклопедией жизни Западного Берлина 80-х годов. В нем показано множество деталей: как жили люди, как одевались и чем занимались, как выглядел город. Для нас наверное таким же фильмом-энциклопедией может считаться «Москва слезам не верит», который вышел в прокат в том же 1980-м году.

Сюжет фильма вращается вокруг отношений Мартина и Анны. Анна — студентка и журналистка, живущая в Кройцберге, в районе площади Шамиссо. Она небогата и вынуждена снимать небольшую квартирку в доме, который собираются пустить под реновацию. Мартин — взрослый состоявшийся архитектор, компания которого будет заниматься переустройством района Шамиссо.

Декорациями к фильму служит жилищный кризис, который к 80-м годам прошлого века начал вступать в острую фазу. Западный Берлин развивается, в город приезжают новые жители, а многие из старых становятся богаче. Начинается джентрификация: старые районы, заселенные небогатыми и молодыми представителями творческих профессий, начинают перестраивать и реконструировать. Для студентов, художников и музыкантов после реконструкции уже нет места в новых районах, где цены на аренду сразу же повышаются. Жители Кройцберга в районе площади Шамисо решают бороться за свои дома.

Я сделал несколько стоп-кадров с моментами, которые мне понравились. Замечу, что я не большой специалист по берлинской топографии и многих деталей не знаю, и поэтому всегда рад подсказками.

С первых кадров фильма показывают район Шамиссо и дома старой постройки — «альтбау». Можно заметить плакаты, которые местные жители вывешивают их окон в знак протеста. Еще одна деталь, которую сейчас уже не увидишь — целые рощи телевизионных антенн.

На фоне серых старых домов разноцветные машинки выглядят игрушечными.

Жители Шамиссо пытаются привлечь внимание к себе и своим проблемам, устраивая концерты прямо на улице. Сцену сделали, как бы сейчас сказали, из говна и палок. Еще занятно как разноцветная одежда зрителей рифмуется  с кадром выше.

Квартира главной героини — Анны. Пакет на двери в кухню исполняет роль мусорного ведра (еще никакого раздельного сбора мусора). Туалет и душ у нее общий с соседкой по площадке. Ключ от туалета висит в коридоре на стене. Интересно, зачем его запирали?

У архитектора Мартина квартира побогаче.  Интересно, для чего в двери на кухню такое закрывающееся окошко? Может быть, раньше жильцы туда не заходили, а еду им ставили в окошко словно в школьных столовых?

Пока Мартин разговаривает по телефону, за его спиной можно увидеть странное пространство, похожее на застекленный балкон. Там даже ничего нет, просто рамы и кафельный пол. Кажется, что вся комната Анны может поместиться в этом балконе. Да уж, если богатство — это возможность спокойно переплачивать за вещи и жилплощадь, которыми ты толком не пользуешься, то Мартин безусловно состоятельный человек.

Анна идет по улочке в Шамиссо. Кажется, что за 40 лет ничего не изменилось! Традиционное мощение: в центре плиты, по краям — мелкая брусчатка. Ролльставни на дверях магазинов, собака на поводке, вечно запаркованные обочины.

Западноберлинский рынок той поры выглядит примерно как советский (только с продуктами). Клубника по 1,5 марки.

А это просто удивительная сцена. Анна с соседкой курят косяк с травкой. Это 1980-й год! И мало того что обычные люди курят травку, так это еще спокойно показывают в кино. При этом соседка Анны рассказывает о своей работе — она выступает в секс-шоу.

Реновация в разгаре! Мартин с каким-то прорабом пьют пиво прямо на кирпичах. На заднем плане вырастают панельные дома, которых и сейчас в Берлине полно.

Анна с парнем-активистом печатают фотографию Мартина для какой-то своей левацкой газеты.

Герои заходят в местный барчик. Интересно, что это за устройства висят слева и справа? Похожи на торговые автоматы.

Мартин — «воскресный папа». Дома у него атмосфера «бобо»: плакаты с Уорхоллом, рояль.

Свежие розы в вазе, дорогая мебель, хороший виниловый проигрыватель — Мартин слушает его почему-то в наушниках, подпевая по-английски. Иногда кажется что это не Мартин вовсе, а Ник Кейв.

Когда телом ты в Западном Берлине, а душой — в Восточном.

Парни в баре показывают «пьяный фокус» — «Цеппелин». Если смять салфетку, поставив её торцом и поджечь, то… Лучше вам этого не знать.

Мартин пришел на рынок за шампанским. Опытный глаз сразу увидит и «Нутеллу», и «Ягермайстер».

Главные герои приехали купаться в пригород Берлина — Ванзее. На занднем плане видны забавные горки для скатывания прямо в воду, а на переднем плане — «штранд корб», традиционные немецкие пляжные кабинки.

Аэропорт «Тегель» кажется с тех пор совсем не изменился. Те же двери, интерьеры, те же наклейки на дверях.

А вот герои на выставке современного искусства в Новой национальной галерее, построенной по проекту Миса ван дер Рое. Тогда в самом центре Берлина мог быть какой-то пустырь с сорняками, на котором немец мог запарковать свою машину.

На заднем плане — здание Берлинской филармонии, почему-то в лесах.

Анна пришла в аптеку. Раньше тесты на беременность приходилось делать, сдавать и ждать результатов. Еще и врач тебе объявляет результаты вслух.

Просто красивый кадр.

Жители Шамиссо печатают листовки в защиту своего района. За станком висит плакат «Harrisburg is everywhere». В конце 1979 года по всему миру поднялась волна протестов против строительства атомных электростанций, связанная с аварией на атомной электростанции в Пенсильвании, возле городка Харрисбург.

Продолжаю конспектировать лекции о том, как работают авиакомпании и от чего зависят их цены.

В первой статье рассказывал о том, на что уходит стоимость билета и на чем зарабатывают лоукостеры, второй — о том, как авиакомпании воюют ценами и как «Бомбардье» победил «Боинг». В третьей — о самолетах ближайшего будущего и том, как авиакомпании формируют свои расписания, в четвертой — как самолеты летают тыщи миль над океаном и почему случается овербукинг. В пятой — про досмотры в аэропорту, политический аспект авиаперелетов и почему Сибирь — одно из важнейших мест для гражданской авиации. В шестой — про то, как аэропорты зарабатывают деньги и почему 20-часовые авиаперелеты снова в моде.

Начнем с рассказа о том, как авиакомпании определяют эффективные маршруты.

• Авиакомпании могут зарабатывать на удачных маршрутах огромные деньги. Например, «Бритиш Эйрвейс» на рейсе между Лондоном и Нью-Йорком зарабатывает более 1 млрд долларов в год.
• При этом неудачные маршруты приносят большие убытки. Недавно «Америкен Эйрлайнс» закрыла рейс из Чикаго в Пекин, на котором авиакомпания теряла 80 миллионов долларов ежегодно. И это не смотря на то, что рейс был между одними из крупнейших и экономически развитых городов в мире на современном и высокоэкономичном «Дримлайнере».
• Поиск эффективных маршрутов — это целая наука, которая много сложнее связывания крупнейших мировых городов. И эффективность построения маршрутов отличает прибыльную авиакомпанию от убыточной. Есть два важных фактора, на которые смотрят авиакомпании: сколько полетит людей и сколько они готовы заплатить.
• Чтобы спрогнозировать загрузку будущего рейса, авиакомпании добывают и изучают данные. Например, чтобы открыть рейс из Денвера в Орегон авиакомпания «Юнайтед» заметила большой трафик из Денвера в Сан-Франциско и из Сан-Франциско в Орегон. Они предположили что прямой маршрут привлечет пассажиров, которые сейчас летают с пересадкой, и открыли рейс в 2015 году.
• Другой способ получить данные — купить их у билетных агрегаторов. Агрегаторы не только знают, куда люди покупают билеты, но также куда они хотят полететь. Например, авиакомпании узнали у «Скай Сканнера» о том, что более 190 тыс человек в год ищут билеты из Бирмингема в Гонконг, 420 тыс человек ищут рейсы из Дели в Окленд, более 1 млн человек хотят улететь из Бангкока в Барселону. Скорее всего большинство этих людей летит и сейчас, но с пересадками. Авиакомпании предполагают, что прямые рейсы смогут перетянуть пассажиров.
• То, сколько пассажиры готовы заплатить — это другой важный фактор. Обычно за длинные беспосадочные перелеты пассажиры традиционно платят больше, но число таких пассажиров не очень большое. Авиакомпаниям важно найти баланс между ценой и эффективной загрузкой лайнеров. Это удается не всегда. Когда «Юнайтед» запустила прямой рейс из Сан-Франциско в Сингапур, билеты на него продавались от 440 долларов — дешевле было невыгодно летать. Но пассажиры предпочитали пересесть в Пекине, и заплатить чуть меньше, и рейс закрыли.
• Вопрос финансовой эффективности также в том, чтобы рационально расходовать ресурс самолетов. К примеру, «Юнайтед» поставила 4 лайнера на маршрут из Сан-Франциско в Сингапур, на 2 рейса в день. Пассажир на них платит от 880 долларов за билет туда-обратно, за 16-часовой перелет. Столько же платит пассажир за 8-часовой перелет из Вашингтона в Лондон. Эти же 4 самолета сделают в 2 раза больше рейсов и принесут в 2 раза больше денег.
• Маршрут, который эффективен для одной авиакомпании, может оказаться неэффективным для другой. Например, у австралийской авиакомпании «Кантас» есть 3 рейса в Китай. При этом у китайских авиакомпаний — 43 рейса в Австралию. Все потому что китайцы предпочитают летать своими, знакомыми авиаперевозчиками.
• Иногда авиакомпании запускают очевидно убыточные маршруты, чтобы выгнать с них конкурентов. К примеру, в 2017 году исландская авиакомпания «Вау-эйр» запустила рейс из Рейкявика в Даллас. Сразу же рейс из Рейкявика в Даллас запустила и другая исландская авиакомпания — «Исландэйр». И тут же рейс из Дассала в Рейкявик открыла американская авиакомпания «Америэн Эйрлайнс». Она была готова существовать на высококонкурентом направлении по двум причинам. Прежде всего, Даллас — это её хаб, и она могла собирать на рейс транзитный трафик с десятков других американских городов, куда летает из Далласа. А с другой стороны, она хотела не отдать исландским авиакомпаниям лакомый кусочек — транзитный трафик через Рейкьявик в Европу. Обе исландские авиакомпании не выдержали такой конкуренции и закрыли свои маршруты.
• Также на маршрутизацию влияют и другие факторы: наличие самолетов, государственные разрешения, свободные слоты в аэропортах. Обычно на разработку всех бюрократических тонкостей у авиакомпаний уходит год и больше. А еще единственный способ проверить, работает маршрут или нет — это начать летать по нему. Поэтому авиакомпании всегда будут открывать и закрывать новые рейсы.

Второй рассказ — об экономических причинах созданиях многострадального «Боинг 737 Макс».

• «737 Макс» — один из самых новых и современных лайнеров. Не смотря на это, в нем до сих пор используют бумажные чек-листы вместо электронных, запускается за 7 шагов вместо нажатия тумблера и использует физические тросы-тяги для управления вместо кабелей и электродвигателей.
• Все это намекает на его истинное свойство — «737 Макс» на самом деле не новый самолет, а просто улучшенная версия обычного 737, который летает уже более 50 лет. Большинство его инженерных решений созданы людьми, которые уже умерли от старости. Причина, почему «Боинг» занимается рестайлингом старых самолетов — исключительно экономическая.
• «Боинг» не спешил этого делать раньше, потому что для узкофюзеляжных, работающих на коротких маршрутах самолетов топливная эффективность не так важна. Дело в том, что маленькие самолеты проводят в небе меньше времени, чем большие (8,2 часа против 11,5 часов, в среднем). При этом узкофюзеляжный самолет совершает до 4,5 полетов в день против 1,5 для широкофюзеляжного самолета. Авиакомпании предпочитают недорогой и не слишком эффективный самолет дорогому и суперэффективному — его эффективность не окупается.
• Обычный 737-800 стоит 89 млн долларов (и эту цену можно снизить во время переговоров). За 50 лет выпуска «Боинг» научился производить 737 быстро и недорого. На пике со стапелей выходило по лайнеру каждые 14 часов.
• Из-за того что эффективность узкофюзеляжных лайнеров не так важна они и так недорого продаются, авиакомпании фокусируются на получении эффективных широкофюзеляжных самолетов, и авиапроизводители конструируют такие в первую очередь. Так, за последнее десятилетие в небо поднялись «Эйрбас А350» и «Боинг 787 Дримлайнер».
• Однако в последнее время авиакомпании изменили привычную модель использования узкофюзеляжных самолетов — вместо привычных коротких маршрутов они начали использовать их на длинных маршрутах тоже. Компании ставят маленькие самолеты там, где с трудом загружают большие. Попутно наложился тренд на увеличение стоимости горючего, и авиакомпании стали более требовательными к топливной эффективности в том числе и небольших самолетов тоже.
• «Боинг» откладывал создание нового, экономически эффективного узкофюзеляжного самолета, но в 2010 году «Эйрбас» представил свою версию такого самолета — «А320neo» (где neo — New Engine Option). Рынок быстро показал, что авиакомпании изголодались по такому самолету. Вскоре после презентации нового «А320», авиакомпания «Америкэн Эйрлайнс» с одним из крупнейших флотов в мире и строгой приверженностью к «отечественным» «Боингам» заявила о том, что заказывает сразу 260 новых «Эйрбасов». До этого «Эйрбасов» в её флоте не было вообще.
• В пресс-релизе «Америкэн» было сказано, что компания готова заказать также сотни обновленных 737-х с улучшенной топливной эффективностью. Но тогда новый самолет от «Боинг» не был даже анонсирован. Соглашаясь заказать несуществующий самолет, в «Америкэн» словно предупреждали «Боинг»: «Ребята, нам не нужен новый самолет, просто обновите старый — и мы закажем».
• Авиакомпании согласны на обновленный самолет вместо нового, потому что топливная эффективность — это не единственные траты. Другой важный пункт затрат заключен в пилотах. Пилоты специализируются на конкретных типах самолетов. Пилот, который летает на 737, может летать на всех его модификациях. Для него даже нет особой разницы, летать на новом самолете или на самолете 50-летней давности. Авиакомпании предпочитают обновленную версию 737 совершенно новому самолету, потому что у них уже есть тысячи обученных пилотов, которым не нужно переучиваться (не говоря уже о том, что это очень дорого). Это главная причина, почему крупные лоукостеры вроде «Райанэйра», «Изиджета» или «Саус-веста» держат флот только из одного типа самолета.
• Итак, вскоре после анонса «Америкэн», «Боинг» заявил о том, что выпускает обновленный 737 — «737 Макс». Новый самолет обещал быть на 15% эффективнее и мог летать на 7100 км (против 5400 км у предыдущей версии). Это значит, что обычный узкофюзеляжный самолет мог бы легко летать из Америки в Европу.
• Однако чтобы добиться этого, «Боингу» пришлось разместить под крылом «737 Макс» новый, значительно более крупный двигатель. Это было проблемой, потому что 737-й еще 50 лет назад создавали довольно низким   — тогда это позволяло загружать багаж в самолет без специальных транспортеров и обслуживать двигатели без лестниц. Это облегчало обслуживание 737 в множестве не слишком развитых аэропортов (что и обеспечило самолету широчайшую популярность). В предыдущих версиях 737 двигатель и так все увеличивался и увеличивался. В результате в «737 Макс» его пришлось выдвинуть далеко вперед и нарастить шасси на 20 см.
• Всё это изменило аэродинамику самолета, увеличив его тенденцию к задиранию носа. Чтобы скомпенсировать это, в лайнер установили систему MCAS (Maneuvring Characteristics Augmentation System). Система получала данные с датчиков угла атаки (то есть задирания носа) и пыталась выровнять лайнер. Но если датчик оказывался неисправен, то лайнер постоянно опускал нос сам, что могло привести к катастрофе. И привело 2 раза.
• Сейчас очевидно, что попытка «Боинга» улучшать улучшенное, накладывая заплатки на проблемы не привела ни к чему хорошему. Есть значительная вероятность того, что «Боинг» вообще откажется от нового самолета — столь велики издержки и страхи пассажиров.

В 2018 и 2019 году я много снимал на «мгновенные камеры» всех типов: Polaroid Spectra, 600, i-Type, SX-70, Fuji Inxtax Wide и Fuji FP100.

Отобрал 30 снимков, которые нравятся.

Так получилось, что у меня есть два лучших складных городских велосипеда — Strida и Brompton. Я решил рассказать о том, чем они отличаются, и какой стоит выбрать.

Зачем вообще нужен складной велосипед

Главная фишка складного велика — его легко взять с собой. Можно доехать на нем до общественного транспорта, собрать, проехать куда нужно, а там разобрать и доехать до нужного места.

Предположим, что вы живете в 15 минутах пешком от дома до станции метро или остановки, и от остановки — до работы. Итого вы получаете 60 минут пешего комьюта в день (без учета времени проезда на транспорте). Складной велосипед сокращает это время до 20 минут с учетом складывания и раскладывания. Иными словами, велик экономит вам 40 минут в день, которые вы можете бездарно просидеть в инстаграмах.

Кроме того, складной велик можно легко взять с собой в путешествие: на поезде и на самолете. Я путешествовал с велосипедом много раз и по России, и по миру. Свобода перемещаться в Берлине, Токио или даже Владимире на своем велике здорово расширяет горизонт впечатлений от места.

Более того, с хорошим складным велосипедом начинаешь скорее удивляться, зачем вообще в городе нужен большой нескладной велик, особенно если ты не возишь на нем детей или грузы, или если ты не спортсмен.

Вообще складных велосипедов куча, в любом магазине нетрудно найти десятки разных моделей. Но кажется, что самых известных и хороших — два: Strida и Brompton.

Strida

Этот складной велосипед придумал английский инженер Марк Сандерс в 1986 году. Складной велосипед в форме равнобедренного треугольника был его дипломным проектом в Королевском колледже искусств в Лондоне, а название Strida придумал во сне его сын.

Дизайн «Стриды» получил несколько премий. С 2002 года велосипеды производятся в Тайване и продаются по всему миру. Большое сообщество «стридолюбов» есть в Москве и Петербурге, там же находятся авторизованные сервисные центры.

Складывание. «Стрида» складывается очень быстро, буквально за пару движений и пару секунд. Можно ехать на велике, спрыгнуть с него и тут же разобрать, не сбавляя шага. В разобранном состоянии велосипед превращается в такую толстую железную палку с двумя колёсами на одном из концов.

Одна из удобных фишек «Стриды» — велосипед можно катить в разобранном состоянии, для этого его можно подхватить за объёмную часть под седлом. Не скажу, что это очень удобно делать, в собранном состоянии велик вихляет, и удержать его бывает непросто. А вот носить собранный велик неудобно, приходится искать положение, в котором его можно подхватить. Если на улице было грязно, но весь измажешься.

Поведение на дороге. Мне не очень нравится поведение «Стриды» на дороге. В принципе, 15-20 минут можно и потерпеть, но на дальние расстояния ехать тяжело: велик вихляет, в нем нет спокойной устойчивости большого велосипеда. Еще почему-то езда на «Стриде» по неровной поверхности сильно отдает в руль, и руки устают еще сильнее.

Еще в «Стриде» мне не нравится, что ее нужно седлать. Человек с высоким ростом вроде меня может приподнять велосипед на руль и как бы подсунуть его под себя — с некоторой практикой это довольно быстро и удобно. Но вот невысокой девушке приходится перекидываться через седло. Приспускать ногу во время остановок также неудобно, в велике некуда сместиться вперед.

Путешествия. Путешествовать с великом удобно. Для «Стриды» есть мягкие и жесткие чехлы, у меня никаких проблем с транспортом не возникло.

Эксплуатация. «Стриду» создавали как максимально простой велосипед для города. В базовой версии у велосипеда всего 1 скорость. На него нельзя прикрепить сумку, а багажник у велика номинальный — на нем разве что можно везти чехол. Вместо цепи используется ремень вроде генераторного, создатели заявляют что его не нужно смазывать.

При этом у велика зачем-то установлены дисковые тормоза — не знаю, с каких скоростей ими нужно тормозить. При этом дисковые тормоза не спасли А. от падения на слегка влажной поверхности, когда она спускалась в горки.

Как говорят программисты, «Стрида» — проприетарный продукт. Починить её в обычной веломастерской непросто, мне пару раз отказывали. Например, часть механизмов размещены в кассете, которую нужно менять целиком.

Общее мнение. Мне кажется что в «Стриде» больше дизайна, чем функциональности. Концепция «А давайте сделаем непохожий ни на что велосипед!» хороша, но удобства эксплуатации в таком подходе не достает.

«Стрида» постоянно привлекает внимание. Готовьтесь каждый день отвечать на вопрос: «Ой а чё это за велик такой?» или «А ремень не порвётся?».

Если говорить про велосипедные качества, то я рекомендовал бы «Стриду» тем, кому важно часто складывать велик, условно 8-10 раз в день. С этим великом складывание будет будет просто незаметным.

Новый велосипед стоит у дилера в Москве 37 тыс ₽, продвинутая модель с 2 скоростями — 60 тыс ₽, бывают версии и еще дороже (вот сайт дилера). При покупке будьте внимательны, особенно если берете с рук. Сейчас полно разных китайских копий «Стрид», многие внешне почти неотличимы. Если вам продают велосипед за 10-15 тыс ₽ — это повод напрячься.

Brompton

Brompton — это британские велосипеды, которые производятся почти в неизменном виде с 1980 года. Их производят вручную на фабрике в Лондоне. Как и вокруг «Стриды», вокруг «Бромптона» существует большое сообщество: с магазинам, клубами, производствами аксессуаров и даже велогонками.

«Бромтон» выглядит как множество других складных велосипедов: два маленьких колеса, переламывающаяся рама, выдвигающееся седло. Почти что детский велик «Кама», что был у меня в девяностые. Но со временем привыкаешь и начинаешь замечать и выделять именно такие велосипеде в потоке: есть в них какая-то динамика и аристократичность.

Складывание. У «Бромтона» есть несколько стадий складывания. Прежде всего, чтобы припарковать велик нужно нажать на кнопочку внизу седельного штыря, чтобы переломить его сзади, закинув заднее колесо под раму — в таком положении велик обычно стоит на улице. Первые несколько десятков раз такое складывание дается тяжело, а потом привыкаешь и все кажется удобным.

Дальше еще примерно за 15-20 секунд велик складывается полностью, превращаясь в сжатый со сторон кубик, размером с чемодан ручной клади. В сложенном состоянии «Бромтон» очень компактный, в 2 раза компактнее «Стриды».

Поведение на дороге. «Бромтон» ведет себя на дороге как обычный велик, никакого виляния рулем и общей неустойчивости за ним не замечено. Лично мне ехать на нем приятнее, чем на «Стриде».

Путешествия. Для «Бромтонов» продают специальные чемоданы для перевозки, в принципе его можно и в обычный засунуть. Но есть куда более удобная опция. Перед путешествием надо зайти в любом магазин «Бромтона» или другой веломагазин, и попросить там коробку, в которой велик приходит для продажи. Велик в коробке после сдается в багаж. По прилету коробку выбрасывают, и катаются им, а перед возвращением повторяют процедуру.

Эксплуатация. Важная особенность велосипедов, которая мне нравится — на них можно возить сумку. Есть несколько видов специальных велосумок, которые крепятся на специальную защелку спереди руля. Сумка не мешает складыванию велосипеда. Есть большие сумки-роллтопы для путешествий.

Я это очень оценил. Можно убрать в сумку одежду, ноутбук, фотоаппарат, велозамок, даже телефон с кошельком из карманов, и спокойно ехать по своим делам. Припарковался, пристегнулся, снял сумку и пошел по своим делам, закинув её через плечо. Да и в путешествии дополнительная сумка к рюкзаку добавляет удобства.

«Бромтоны» выпускаются с 1, 2 3 и 6 скоростями, мой — с 3 скоростями. Вообще даже при небольшом подъеме скорости оказываются очень полезными. Раньше на «Стриде» иногда приходилось спешиваться, в горку она вообще не вывозила.

«Бромтоны» считаются чрезвычайно надежными великами. Люди ездят на них по 12-15 лет, и ничего. В мире полно специальных магазинов и сревисов, несложную поломку возьмутся исправить в обычном сервисе.

Общее мнение. Мне очень нравится «Бромтон», это мой любимый складной велик.

Из минусов я только зачту отсутствие подножки — велик приходится каждый раз переламывать, чтобы припарковать. При этом стоит он не очень устойчиво, на наклонной поверхности или при сильном ветре грозит упасть.

Еще «Бромтон» очень дорогой — 1400 евро в базовой комплектации (в Москве продается от 110 тыс ₽, вот сайт дилера Brompton). Такой дорогой велосипед страшно оставлять на улице. При этом есть «Бромтоны» за 3 тысячи евро и дороже! В них часть деталей сделана из титана, установлены всякие штуки.

Я советую «Бромтон» тем, кто ищет велик в стиле «Складывать мало, ехать долго» или готов вложиться в надежный беспроблемный велосипед для путешествий.

Расскажу вкратце про одну из любимых камер в коллекции — среднеформатную Pentax 6×7.

Японская компания Asahi Pentax представила его в 1969 году, и производила до середины 2000-х годов. Это был очень хорошо сконструированный и надежный фотоаппарат, для которого также производились десятки видов оптики (это главное, если не самое главное качество хорошей пленочной камеры).

В начале 60-х годов было три распространенных форм-фактора для среднеформатных пленочных камер.

Форматные камеры 6×9 обычно выпускались с мехами, 6×6 — «двухглазыми» по модели Rolleiflex. Надо признать, что это не очень удобные камеры. Камеры с мехами нужно раскрывать, они фокусировались по неудобному дальномеру с крохотными окошками или вообще по шкале. Rolleiflex был довольно хорош, но эта камера — неторопливая: нужно наводиться, крутить ручку, держать камеру на уровне груди.

Также в Германии с 1950-х годов выпускались камеры Practisix (позже — Pentacon Six). Их создатель Зигрид Бём решил сделать среднеформатную камеру в корпусе обычной, привычной 35-мм фотокамеры. На первый взгляд его камеры выглядели фотоаппаратами-переростками, но на деле оказались очень удобными. Их можно было держать возле лица и снимать быстро. Кроме того, у «Пентаконов» появились сменные объективы, чем не могли похвастаться другие камеры. Одним словом, камеры были успешными.

Вдохновившись форм-фактором «Пентаконов», японские инженеры решили сделать свою «зеркалку-переростка», да еще и формата 6×7 («Пентакон был формата 6×6). Вообще это только кажется, что разница между 6×6 и 6×7 — несущественная, какая-то там единичка, меньше 1 см размера негатива. На самом деле технически камера оказывается сложнее в минимум в два раза:

• Бо́льшее зеркало требует более прочного и надежного механизма срабатывания.
• Разрешающая способность оптики увеличивается. Теперь объективы должны покрывать не вписанный круг в 6×6, а круг в 7×7 — качественная площадь кадра увеличивается в 1,4 раза. Это повышает требования к линзам.

Камера вообще получилась очень большой и тяжелой. С моим 135-мм объективом она весит более 2,6 кг — в три раза больше, чем Rolleiflex. Чтобы хоть как-то удержать такую массивную камеру, к ней выпускают боковую деревянную ручку, отчего вся конструкция напоминает какой-то станковый пулемет. Держать камеру тяжело даже мне. Мне тяжело просто носить её по улице! В один из дней я снял ручку в надежде немного облегчить конструкцию, но на деле оказалось что «Пентакс» стало вообще невозможно носить — камера бесконечно выскальзывала своими килограммами, и под конец я нес её, болезненно упирая торцом в рёбра. При этом не могу не отметить, что камера кажется очень надежной и прочной. Кажется, что этот «Пентакс» можно легко возить по миру в багаже и бросать на заднее сиденье автомобиля без опаски. Вообще по ощущению и вниманию к прочности каждой детали камера и правда напоминает какое-то оружие или военное оборудование.

Pentax 6×7 кажется полностью механической камерой, но это не так. Плёнка перематывается и затвор взводятся рычагом, но вот спуском управляет несложное электромеханическое устройство с магнитом. Это значит, что камера не работает без батарейки 4SR44. Если батарейка не даст достаточного вольтажа, то камера «замрет», и есть целая процедура «перезапуска» её после смены батарейки.

Также Pentax 6×7 в базовой комплектации поставляется с пентапризмой с покрытием 90% кадра, в которую встроен экспонометр. Работает он дурацки, с помощью тугого перекидного переключателя. Не знаю что с моей камерой не так, но у меня он работает через раз. Кстати, механизм сопряжения экспонометра в призме и камеры сделан в виде… цепи! Это требует внимания при эксплуатации и правильного порядка сборки и разборки камеры.

«Пентакс» — самая шумная камера, которая у меня бывала. Огромное зеркало хлопает так, что можно поседеть. Однажды на тихой улице я услышал, как хлопок эхом отразился от соседнего дома. Одним словом, это камера не для стрит-фотографии. Также из-за большого зеркала на «Пентакс» нельзя снимать с выдержкой ниже 1/60, иначе смаз в кадре гарантирован (на Rolleiflex 2.8 я могу снимать вплоть до 1/15). Немного спасает предподъем зеркала, который появился на моделях 1976 года и позже.

Мне нравится, что «Пентакс» снимает и на 120, и на 220 пленку. Конечно, 220-й уже давно не выпускают, но у меня немало её в запасах, а хороших камер, которые её принимают — немного (и «Пентакс» — лучший из них).

Ну, и конечно, для Pentax 6×7 выпускается несколько десятков замечательных линз: от 35 мм до 1000 мм, в том числе просто волшебные 105 мм 1:2.4 и 75 мм 1:2.8. Моя любимая оптика — Super Multi Coated Macro-Takumar 1:4 135 мм. Есть для 6×7 и знаменитые объективы с линзами, которые содержать радиоактивный изотоп — когда фотографы везут их в другую страну, иногда эвакуируют терминал аэропорта.

В 1999 году «Пентакс» выпустил последнюю версию этой камеры — Pentax 6×7 II. Камера стала легче и получила больше пластиковых деталей, в нее добавили кнопочки и экранчик. Обновилась оптика, для второй версии «Пентакса» выпускали электронные объективы со встроенным затвором. Новая версия 6×7 мне уже совсем не нравится — в ней нет «чугунной романтики» оригинальной камеры. Кроме того, вторая версия стоит совершенно неприличных денег — от 2000 евро с объективом 80 мм 1:2.8 — в 3 раза дороже первой версии.

И напоследок — пара советов тому, кто думает о Pentax 6×7:

• Покупайте только если вам нравится конкретный объектив на эту камеру.
• Формат 6×6 не сильно хуже, и его всегда можно откадрировать в привычный 6×7 или даже 6×8, если хочется.
• Не покупайте Pentax 6×7, если ищете камеру для путешествий. Вы задолбаетесь её таскать, я вас уверяю.
• Камера не срабатывает без пленки, учитывайте это при покупке с рук. Почитайте о хитрых способах обмануть камеру при проверке. Еще хороший способ понять, насколько камеру использовали до вас — посмотреть на прижимной столик: на нем не должно быть потертостей и царапин.

Ну а теперь покажу немного своих фотографий с камеры:

Поснимал тут на пленку Agfa Copex Rapid.

Это специальная плёнка, которую компания Agfa производила для нужд фотокопирования книг и гравюр. Поэтому плёнка чрезвычайно мелкодисперсная, с высокой разрешающей способностью (в 3 раза выше, чем у обычных черно-белых пленок), с мелким зерном.

Её номинальная чувствительность — 10 ISO. Плёнку можно использовать для реверсивного процесса Scala, и получить из нее позитивное изображение. Плёнка панхроматическая, с повышенной чувствительностью к инфракрасному и рентгеновскому спектрам.

Copex Rapid надо проялвять в специальном двухкомпонетном проявителе Dokuspeed, который стоит 30 евро за 0,25 мл, причем  для «Рапида» нужна расширенная версия с третьим компонентом — найти такой в продаже еще сложнее.

Но я с одной стороны дождался ясной солнечной погоды, а с другой — подобрал альтернативный вариант проявки в «Родинале», и вышел на фотоохоту.

В молодости мне казалось, что плёнки со светочувствительностью ниже 200 ISO вообще непонятно как использовать, а тут оказалось что пленку с ISO 10 вполне можно снимать, причем с рук и с диафрагмой 1:8. Снимал на Mamiya RB67 с задником Pro SD (6×8) и объективом Mamiya-Sekor NB 127 mm 1:3.8.

Среди пленочных фотоаппаратов немало специальных камер — для медицины, аэрофотосьёмки, подводного фотографирования. Есть также жанр спортивных фотокамер.

У меня в коллекции есть такая спортивная фотокамера — её создали специально для фотографирования… игроков в гольф.

Как я понял, при обучении игры в гольф важно, чтобы гольфист правильно ударял по мячику. Удар производится быстро, и всякие мелочи в движениях глазом не видны. Их придумали фотографировать на камеру.

SQ-16 по сути — это маленькая фото-кинокамера. За секунду она делает 16 снимков, которые можно распечатать и рассмотреть детали своих движений.

Свои 16 снимков камера делает на 2 стандартных кадра 24×35 мм.

Склеить их потом в мини-фильм в пленочную эпоху было никак, приходилось печатать и рассматривать отдельно. Кадры получаются вот такими:

Но в наше-то время можно и гифки сшить:

Вообще это очень редкая камера, про которую в сети толком нет информации, я также не видел её на онлайн-аукционах. Часто такие камеры для специальных или рекламных целей выпускали в Японии тиражами в пару сотен штук, почти что кустарно. Моя SQ-16 видимо случайно дожила до своих времен.

Вообще низкотиражность камеры заметна. В ней толком нет настроек, а внутренности сделаны тяп-ляп. Вместо нормального зажима для пленки на приемной катушке — один крохотный зубчик, попробуй зацепись! В камере нельзя выставить ИСО и она сама не умеет считывать его с пленки по DX-коду. Объективы с фиксированной диафрагмой f22 очень слабые — снимать можно только вблизи и при очень хорошем дневном свете.

На камере есть только кнопка спуска, переключатель между «медленным» и «быстрым» режимами, а также кнопка для съемки одиночных кадров. Впрочем, о качестве этих одиночных кадров говорить не приходится.

Я очень волнительный человек. Когда в моей жизни случается какая-то ерунда, я довольно быстро и довольно сильно начинаю переживать о ней. Моя жизнь кажется мне отравленной, я не могу думать ни о чем, кроме как об этой проблеме.

В 2011 году я впервые оказался в Берлине. На пересадке в аэропорту в Праге я заметил, что мои ботинки порвались — сбоку на правом образовалась небольшая дырочка. Ну казалось бы, дырочка и дырочка, делов-то. Но мне тогда казалось что всё: отпуск испорчен, на меня все смотрят. Сразу после приземления в Берлине я помчался в дурацкий торговый центр и купил какие-то дурацкие кроссовки на замену. На это ушло полдня и кучка денег. После этого выдохнул: спас ситуацию! Окружающие недоумевали, с их точки зрения я по-детски закатил истерику на пустом месте. Никому до дырочки в моей обуви не было никакого дела.

Про себя такую ситуацию я называю «занозой». Вообще кажется, что когда люди занозят руку, то заметно делятся на две категории. Большая категория говорит: «Ну ладно, бывает, ничего страшного, после достану занозу». А меньшая со мной во главе кричит: «Господи, нужно немедленно её извлечь, любой ценой. Хоть руку отрубай, только бы от занозы избавиться, прямо сейчас».

Такое со мной случается регулярно, пару раз в месяц. Причем мне трудно предугадать, что именно послужит занозой. Иногда я спокойно переношу большие проблемы, иногда сущая мелочь выводит меня из себя. Заножение опасно тем, что парализует меня на несколько часов и заметно отравляет жизнь тем кто рядом — они вынуждены утешать меня и пытаться помочь, хотя с их точки зрения всё это кажется капризами.

Со временем я заметил, что заножение случается по двум причинам:

1. Кажется, что у проблемы нет быстрого решения.
2. Сценарий максимального ущерба для меня кажется неизбежным. Мозг преувеличивает его, такой сценарий видится катастрофическим.

Чтобы бороться с заножением и параличом здравого смысла, я придумал в таких ситуациях сразу заполнять табличку их трех столбцов, в которых пытаюсь расписать ситуацию. В первом я кратко описываю что случилось, во втором перечисляю способы решения проблемы, в третьем — прикидываю самый негативный сценарий.

Всё это может быть звучит банально, но мне правда помогает. Вместо того чтобы хныкать — заполняю табличку. Вместо того чтобы сразу представлять себе адские сценарии — фокусируюсь на методах решения. Но и худший сценарий тоже вношу, чтобы понять что не такой он уж и страшный.

Главное только делать это письменно — устно система не работает. А если будете вести в эксель-табличке, но за год накопите полный список проблем-заноз. Будет что обсуждать с психотерапевтом.