Я люблю стихи.

Не то чтобы я прямо такой эстет™ и интеллектуал, пробую на вкус строчки Мандельштама. Просто так само получилось с детства. Я много читал разного, мне нравилось, я читал еще и еще. В юности поэты были моими друзьями, старшими товарищами. Я сочинял им ответные экспромты в голове и радовался, когда по первым строчкам нового произведения узнавал знакомого автора.

Помню уроки литературы и поэзию в учебнике: скучную и рафинированную. Мои одноклассники мучались, пытаясь наизусть заучить лермонтовского «Пророка». Кажется, вся школьная программа литературы старалась не дать стихов на пробу, а пробовала оттолкнуть.

Стихи давали по линейному принципу: от древних к условно современным. Наверное, так пытались показать весь поэтический спектр: от Гомера до Твардовского. Однако на деле оказывалось, что чем древнее автор, тем он скучнее и непонятнее. Даже Пушкин и Лермонтов — это люди другой эмоциональной реальности, нас с ними объединяет только русский язык (да и тот изменился значительно).

В результате миллионы людей вырастают уверенными, что стихи — это какая-то скучная высокопарная шляпа. Они не виноваты, что школа не принесла им классных стихов, которые захочешь рассказать девушке при свете луны, что отражается в бутылке вина.

Это обидно. В жизни так много вещей, до которых вряд ли дотянешься самостоятельно. Стихи — они как хорошая музыка, сам об неё не запнёшься. Должен быть друг, который даст послушать диск или скинет ссылку на трек. Ты зацепишься, раскрутишься и через год уже пляшешь под живое в фан-зоне. Ну, или найдёшь на кафе томик «Эммануэль», или будешь листать каталог Эрмитажа в туалете в гостях у бабушки. У школы тоже есть такая магия знакомства с новым, но свой шанс познакомить с классной поэзией она упускает.

Мне кажется, что стихи — это такая штука, где нужно начинать с максимально близкого, простого, смешного, забавного. Ну вот представьте, что вы у доски декламируете кусочек «Письма к Андре Жиду» Юли Вишневской:

Ты нажимаешь на педаль,
Твой «Форд», как гений гнойных трасс.
Ты не философ. Не педант.
Обыкновенный педераст.
Твои глаза глядят печальней
И всё смыкаются, плотней,
Чем две сургучные печати
На тёмно‑сером полотне.

Или, например, читаете Пригова:

Куриный суп, бывает, варишь
А в супе курица лежит
И сердце у тебя дрожит
И ты ей говоришь: Товарищь! —
Тамбовский волк тебе товарищ! —
И губы у нее дрожат
Мне имя есть Анавелах
И жаркий аравийский прах —
Мне товарищ.

Или даже Фёдора Сваровского:

В живых‑то остались
Лишь я и компьютерщик Джонсон Мерзоев
И точно, что кто‑то из нас — эта тварь
И теперь либо он, либо я
Нас, ведь, только осталось тут двое

Ну, может быть, выжила Клэр
Но, скорее всего, в ней уже поселились клещи
Пора мне валить
Я иду упаковывать вещи.

Помните, пару недель назад школьница из Хабаровска зачитала на уроке литературы кусочек из творчества репера Оксимирона. Строчки из рок-композиций и прочий хип-хоп запоминается, ведь мы в одной реальности с этими людьми. Поэта можно добавить в фейсбуке, и это всё меняет.

Поэзия — это как первый поцелуй. Надо, чтобы было весело, чтобы ах и вау, чтобы носы не мешались, чтобы бы думал «Ого, так правда было можно?», и чтобы соседка‑одноклассница случайно спалила. А школа словно кусает за губу и вымазывает слюнями.