Я родился и вырос в небольшой однокомнатной квартире вместе со своей мамой. В нашем жилище было немного свободного пространства, и всё оно равномерно покрывалось мерцающим светом телевизионного экрана. Телевизор создавал постоянное информационное поле.

В детстве я играл и слушал ток-шоу, в юности — сидел на диване и разучивал «Романс Гомеса» на гитаре под бесконечные, бессмысленные беседы обо всём на свете, льющиеся со светящегося стекла. Позже, когда у меня появился компьютер, между двумя экранами было всего полтора метра, так что в моё сознание равномерно набегали и орк из компьютерной игры, и человек «Дом-2». Двадцать лет я был телезрителем поневоле.

Можно долго спорить о телевизоре. Одни называют его самым доступным источником информации, а другие зовут зомбоящиком. Однако есть одна важная штука — телевизор делает мир вокруг нереальным, превращает его в одно большое реалити-шоу.

Для примера возьмём реалити-шоу, в котором несколько людей стараются строить любовь в замкнутом пространстве. Зрителю неинтересно наблюдать за простой жизнью обычных людей, ему нужна драма. В результате герои ведут себя как настоящие психопаты: дерутся, ломают вещи, целуются до прокусывания губ. Небольшая система из нескольких человек всё время перегрета событиями — главное, чтобы зритель не заскучал.

Большой опыт существования рядом с телевизором формирует у человека особую привычку к получению информации: он старается искать крайности и боится статики. Если вокруг всё хорошо, если ничего не происходит, то человек начинает чувствовать тревогу, панику, у него появляется ощущение, что его обманули. Мир вокруг должен постоянно булькать, словно кастрюля с щами.

Сейчас мой читатель довольно хмыкнет — он-то точно не такой, да и вообще у него дома нет телевизора. Ну да, зомбоящика нет, но привычка никуда не делась. Мы с вами дети реалити-шоу, все рефлексы давно выработаны и заучены.

Достаточно просто последить за собой, держа руку на пульсе своего восприятия окружающего мира. К примеру, события в Киеве. Мы с жадностью ищем новых фотографиий и видео, просыпаемся и спешим узнать новости: что еще захватили, сколько покрышек сожгли, сколько людей уже навсегда остались лежать на брусчатке? Блогеры и зеваки скрещивают копья и языки, фейсбук заливает самодельной аналитикой, пользователи твиттера яростно банят друг друга за взгляды, несопоставимые с их точкой зрения. Но никто из нас не ощущает происходящие события как реальность. Всё это словно большое шоу, которым приятно пощекотать какие-то глубинные, гештальтные привычки.

Человека-телезрителя легко определить — ему всё интересно, но ни до чего нет дела. События мелькают вокруг него, вращаясь в категории «прикольно», и тут же заменяются новыми. Угоны самолётов, взрывы, записи с видеорегистраторов и подборки аварий — это его ежедневный информационный фастфуд. Человеку-телезрителю кажется, что мир наполнен событиями, однако он редко встаёт с дивана и становится их частью. И зомбоящик тут не при чём, человеком-телезрителем может быть бородатый хипстер с айфоном и в модных кроссовках.

Привычка к бессмысленному употреблению огромного количества информации делает нас нечувствительными к окружающему миру. Трудно обсуждать вино с человеком, который каждый день пьёт мутное пиво из пластиковой баклажки. Таким людям кажется, что спокойствие — это застой. На самом деле мир спокоен и всегда стремится к спокойствию.

Я не против информации и интереса к окружающему миру, тем более что любопытство и интерес — это две моих основных и любимых привычки. Я против обсуждения жертв митингов на уровне цифр. Человек-телевизор не способен ощущать радость или страх от того, что показывает его светящийся экран. Если мы научимся (или заставим) себя пропускать окружающий мир через чувства, если научимся обдумывать события, если перестанем требовать от мира только интересных ужасов, то информационная гигиена сделает своё дело. Человек-телезритель снимет с головы зомбоящик и станет просто человеком.