Едкая, познавательная и немного философская книга Ральфа Каплана — о мире вещей, в котором мы живём и том, почему он стал именно таким.

«С помощью дизайна» — это книга о дизайне, которая не отвечает на вопрос «Как?» но даёт ответ на другие вопросы: «Почему?» «Кто?», «Когда?» и «Какого чёрта?».

Эта книга про дизайн в широком смысле этого слова. Она о процессе создания хороших, правильных вещей. Всё описанное в ней можно в равной степени применить к инженерном делу, писательскому мастерству, приготовлении пищи, вырезании из дерева — к любому процессу, в результате которого из набора чего-то или ничего получается что-то (и желательно лучше, чем было).

Классная книжка, хорошо переведённая и изданная.

Вот избранные цитаты из неё:

• Дизайн не спасёт мир, но может сделать так, чтобы его стоило спасать.
• Дизайн — это рисунок на ковре или тарелке, форма лампочки, корпус микроволновки, длина юбки, конструкция инвалидной коляски или форма кузова автомобиля. Часто конечный продукт дизайна — это поверхностное оформление. В этом нет большой беды. Мы живём в видимом мире, и большинство взаимоотношений человека с вещами начинается с внешнего облика этих вещей. они не могут говорить сами за себя, поэтому им надо придать «говорящую» внешность, чтобы она могла рассказать, что представляет собой вещь и для чего она служит.
• Дизайн — это процесс создания правильных вещей, отвечающих нуждам людей. Мы живём в мире продуктов дизайна, сконструированных предметов, которые мы любим, ненавидим, используем, ломаем и не знаем, как починить (некоторые производители даже просят нас ни в коем случае даже не пытаться чинить их продукцию самостоятельно).
• В идеале дизайнер — это тот человек, который заставляет вещи работать правильно. Процесс «делания правильно» есть, таким образом, не только созидательная, а еще и корректирующая работа.
• Интерьер дома в сериале «Клан Сопрано» на телеканале «Эйч-би-о», который задумывался как гротескный и пародийный, получился настолько достоверным, что зрители писали телевизионщикам письма с просьбой прислать планировку, чтобы сделать так же у себя дома.
• Услугами профессиональных дизайнеров пользуется немногие, тем не менее мы все так или иначе являемся потребителями и заказчиками дизайнерского продукта, не смотря на то, что большинство из нас этого не осознает и никогда ничего не заказывает.
• Придумали новую мышеловку? Придумайте заодно, куда девать дохлых мышей.
• По свидетельствам современников, когда кто-то высказал недовольство низкой крышей автомобилей «Форд», дизайн-директор компании Джордж Уокер заметил, что, дескать, ничего страшного, если при посадке в машину слетит шляпа, чистота линий важнее, а люди поймут.
• Дизайнер дает мне свою визитку. Я пытаюсь засунуть её в бумажник, но она туда не помещается, потому что формат большой и нестандартный. При этом текст на визитке не прочитать — шрифт слишком мелкий. Пытаюсь положить визику в карман рубашки, но и тут незадача: на рубашке нет кармана — модельер решил, что карман мне ни к чему.
• Один дизайнер из Чикаго поделился: «Как только ты завоевал доверие клиента, он начинает советоваться с тобой о всякой всячине, например просит порекомендовать хорошего стоматолога. Незаметно для себя ты уже отвечаешь, что ты и сам — прекрасный стоматолог, и незачем далеко ходить!».

• К экстравагантному дизайнеру Геддесу обратился со своей бедой президент корпорации «Стандарт газ эквипмент». Дело было в том, что газовые плиты этой компании впервые за свою историю пали жертвой конкуренции и плохо продавались. Бизнесмен предложил Геддесу нарисовать несколько эскизов за пару недель. Геддес ответил, что для того, чтобы действительно улучшить дизайн, потребуется как минимум год работы. Когда он всё таки получил заказ, то отправил своих сотрудников на завод заказчика работать бок о бок с инженерами, одной команде дизайнеров поручил анализ продукции конкурентов, а другой — опрос продавцов кухонных плит и домохозяек. Такое глубинное погружение в предмет позволило сократить количество деталей плиты с нескольких сотен до шестнадцати базовых модулей. В результате продажи выросли, а затем удвоились.
• Всеобщее увлечение хай-теком свидетельствует в том числе о том, что потребитель разгадал секрет, который долго хранили дизайнеры: изделия, предназначенные для промышленного использования, лучше, дешевле и часто эстетичнее тех, кто продаются в обычных магазинах. Неудобное расположение кнопок на домашнем видеомагнитофоне останется лишь неудобством, а неудобное расположение органов управления токарного станка станет катастрофой, которая повлечёт за собой снижение выработки, брак и серьёзные увечия.

• Человек способен испытывать эмоции по отношению к деревянному столу — он видел деревья, представляет, что такое доски на лесопилке. Но как можно иметь эмоциональную привязанностью к столешнице «Формика»? Кто-нибудь видел «Формику»? Что это вообще такое? Это хоть что-нибудь значит? То удовольствие, которое мы искали и иногда находили в вещи в себе, замесились удовлетворением, которое мы вкладываем в символ (и иногда черпаем из него).
• В телехрониках часто до последних секунд непонятно, о чём идет речь: об автомобиле, антидепрессанте или страховой компании.
• В мире, где забыто чувство вкуса, наиболее веской причиной есть сливочное масло становится возможность продемонстрировать, что оно по карману.
• Статусная одежда вовсе не должна выглядеть очень качественной, она просто должна выглядеть очень дорогой.
• Любая рыночная ниша, в которую проникает потребительское стремление к моде, по определению становится жертвой всепоглощающей потребности в бесконечном обновлении дизайна.
• Чем дольше вещи вокруг нас остаются неизменными, тем активнее наш разум старается обосновать необходимость перемен.
• Невозможно представить хорошую пыточную камеру, однако есть масса примеров, когда пыточные камеры были сконструированы весьма неплохо. Прекрасным дизайном, как правило, обладает и оружие, но это говорит нам скорее о ценностях нашего общества, нежели о дизайне.
• Большинство товаров уже не сопровождается информацией для тех, кто уже купил товар. Объяснение простое — нет смысла продвигать и рекламировать товар тому, кто и так купил его, а это предполагает, что интерес к взаимодействию с товаром пропадает после покупки. Сегодня бо́льшая часть материалов, прилагающихся к товарам, состоит из предупредительных надписей, навязанных законодательством или сделанных из страха судебного преследования: не трогать горячую поверхность, не включать в сеть во время купания в ванной или не бросать фотокамеры в водоёмы.
• Во время Второй мировой войны в интересах скорости и удобства журналы, которые были предназначены для воюющих в Европе американских солдат, выходили без рекламы (солдаты мало что могли купить) и в уменьшенном формате (для удобства отправки по почте). Журналы доставлялись быстрее, но солдат совершенно не радовали — не было красоты и «богатства».
• Конструирование кресла без учёта строения человеческого тела сравнимо разве что с конструированием коробки для яиц без учёта строения яйца. Ни один дизайнер упаковки на такое не отважится, а вот дизайнеры стульев делают это с завидным постоянством. Всё потому, что человеческое тело прощает гораздо больше, чем куриное яйцо. Яйцу нечем компенсировать плохой дизайн, оно просто треснет от напряжения, а человеческое тело нет-нет и приспособится к неудобству кресла. Поскольку форму кресла уже не изменить, изменится само тело — выгнется, скособочится, подопрётся книжками или подушками, пока не найдёт более или менее терпимое положение.
• Один врач из госпиталя Святого Винсента из Гринвич-Вилладж рассказывал мне, что, проходя по улице мимо пьяных или обделанных бродяг, он всегда переворачивал их на другой бок во избежание пролежней.
• Любой дизайн основан на сотрудничестве. Для того, чтобы идея стала реальностью, дизайнеру приходится взаимодействовать с огромным количеством разных людей — менеджеров, маркетологов, социологов, инженеров. Эта работа и есть дизайн.
• Допустим, мы разрабатываем вентилятор. Инженеру поручено следить за тем, как действует вентилятор, а задача дизайнера — продумать, как пользователь задействует вентилятор.
• Одна из главных и типичных ошибок при выборе дизайнера — доверить проектирование, например, швейной машинки человеку, который уже проектировал швейную машинку для другого клиента. Первым и главным критерием выбора должен быть не прошлый опыт дизайнера, а его подход к вашей проблеме.
• Одна из главных проблем в американском здравоохранении — это ятрогенные заболевания. Это болезни, которые вызвало само оказание медицинской помощи — действие невнимательной медсестры, лечение, которое назначил некомпетентный врач, плохая организация работы стационара, неправильное прочтение рентгеновского снимка, травмы от медицинской техники или побочное действие лекарств (обычно еще и неверно назначенных). В этом случае лечение не хуже болезни, оно и есть причина болезни.
• Итальянская пишущая машинка, дизайн которой позволял почувствовать себя фронтовым военным корреспондентом, печатала так плохо, что каждое письмо выглядело как письмо с линии фронта.
• Дырочки в стоке раковины слишком велики, и остатки пищи, попадая туда, забивают трубу. Поэтому в магазинах продаются специальные мелкие сеточки. Поскольку вода из крана ударяет в дно мойки под таким углом, что летят брызги, в магазинах нам предлагают резиновые «брызгоуловители». А по той причине, что из углубления для мыла на бортики раковины не стекает вода и там скапливается мерзкая мыльная каша, человеческий разум придумал различные приспособления, чтобы держать мыло над этой лужей.
• Апофеоз дизайнерского предательства — сделать хуже, чем было.
• Успешный дизайн предлагает публике изделия, которые несколько опережают их текущий уровень восприятия. Для этого на рабочем столе должны быть задумки, опережающие своё время более существенно, но которые потребитель подхватит в будущем.
• Если Музей современного искусства объявит о фигуративной выставке, вся 10-я улица будет запружена фигуративистами, хотя еще вчера там были только абстрактные экспрессионисты.
• Множество наиболее удачных форм сегодняшних предметов были указаны, а не навязаны их функцией. Вызывает заслуженное уважение форма старинных музыкальных инструментов. Эта форма была отчасти предопределена теми действиями, которые музыкант производил, играя на инструменте.
• «Визуальная безграмотность», на которую часто сетуют дизайнеры, есть результат «визуального загрязнения», ими же порождённого. А всякое загрязнение — это побочный эффект неконтролируемого процесса.
• Настоящий комик не переходит на серьёзное. Он всегда серьёзен. Именно поэтому его игра вызывает смех. Дизайн тоже может быть смешным. Иногда это делается намеренно, как в случае с футляром печатающей машинки «Оливетти», который одновременно можно использовать в качестве мусорного ведра.
• Как говаривал мой знакомый клинический психолог, «по той статистике, которой я располагаю, до свадьбы люди занимаются сексом чаще». Я могу добавить, что по той статистике, которой я располагаю, люди чаще работают за пределами офиса. Значительную часть работы мы делаем вне наших рабочих кабинетов: дома, в кафе, в поезде, в машине или на лавочке.
• В одной из нью-йоркских школ администрация поручила уборщице исправлять в граффити слово fuck на слово book.
• Дизайн ради возможности — это покупка костюма ради возможного приглашения на праздник. Дизайн против возможностей — это покупка страховки на случай смерти. Оба этих занятия довольно унылы. Гораздо интереснее и заманчивее проектировать сами возможности.
• Когда во время Второй мировой войны на западном побережье были созданы лагеря для интернированных лиц, жизнь значительного числа японцев разрушилась как с материальной, так и с психологической точек зрения. Японцев перемещали целыми семьями. Несмотря на то, что с ними сносно обращались, семейный уклад развалился. В лагере родители и дети ели в общей столовой и в равной степени подчинялись лагерному распорядку. Старшие дети уже не зависели ни в чём от родителей. Это свело на нет их авторитет, и многие семьи распались, так так объективная основа их существования была утрачена.

Сходил на «Топорную работу» — мастер-класс Михаила Кутепова: этнографа, резчика по дереву, народного мастера России.

Мы с Михаилом Кутеповым — земляки, оба родились и выросли в городе Череповце Вологодской области. Но если я обычный провинциальный хипстер с необоснованным уклоном в книжную интеллигенцию, то Михаил — учёный и мастер народных ремёсел. Он много лет прожил в глухом Усолье, восточной части Вологодской области, где изучал родные деревянные игрушки.

Вологодская деревянная игрушка — это самобытный дизайнерский объект. Она проста, функциональна и красива. За несколько веков форма северной игрушки избавилась от всего лишнего, сумев сохранить глубочайшие языческие корни.

Вологодские деревянные игрушки очень тактильные, они прямо дышат теплом. Из-за их некоторой грубоватости игрушки приятно держать в руках, водить по ним пальцами. У меня дома давным-давно завёлся коник, которого также делал Михаил. Я люблю держать его в руках, когда думаю.

На мастер-классе было три основных темы: рассказ о дереве и инструменте, вырезание коника-«минутки» по традициям села Ерга и вырезание северодвинской деревянной ложки. Приятным бонусом были этнографические рассказы о других игрушках (например, о традиционной северной кукле-панка). Мы также вырезали пару простеньких куколок, в качестве разминки и привыкания к инструменту.

Инструмент — это едва ли не главное в работе резчика. Каждый резчик подбирает комплект инструментов под себя, под задачу и даже под сорт дерева, с которым он предпочитает работать.

Резчик по дереву в основном орудует ножом. Ножей бывает превеликое множество. Михаил предпочитает ножи богородского типа — это привычные нам ножи с прямым лезвием и удобной рукояткой.

Нож должен быть острым и правильным — без зазубрин, засечек, неровностей. Резчики по дереву по совместительству еще и точильщики своего инструмента.

Узнал также, что кап, нарост на берёзе, порой ценился на вес серебра — чёрные вкрапления дюже нравились древним людям.

На мастер-классе мы резали из более простого материала — сосны и ольхи. Из сосны мы вырезали лошадку—«минутку» из села Ёрга. Минуткой её прозвали потому, что лошадка делается за минуту и примерно через минуту заигрывается насмерть.

Особого умения тут не надо: пара резов ножом, ноги согнуть, голову выпрямить — и готово.

Вот такая лошадка у меня получилась. Действительно, за минуту можно управиться (если не переусердствовать на сгибах).

Затем мы сделали коника посложней. Он вырезался из толстой щепы и его уже можно было держать в руке.

Такую игрушку делать сложней. В щепе волокна дерева располагаются вдоль, поэтому одним неаккуратным движением можно всё испортить.

На такого коника у меня ушло куда больше времени.

• Обучающий фильм по основам пилотирования Як-15, одного из первых отечественных реактивных самолётов.
• Симпатичный виниловый проигрыватель.
• Обожаю Ревзина: «Значит, смотрите, делается это так. Сначала из досок от деревянных ящиков, которые лежат на складе у овощного магазина (там легко перелезть через забор), надо сделать остов. Вам понадобятся две доски, а также дверная петля от кухонного шкафа (если их свинчивать по одной, то это не сразу заметно). Две доски соединяются петлей, нижняя работает как рычаг. Нужен еще курок, в принципе для этого годятся гвозди, но мамины шпильки гораздо изящнее. Только надо брать крупные, мелочь не держит стрелу, и лучше с шариком — красивее и дергать легче. Дальше к торцу верхней доски вы прикрепляете рессору, а по всей длине ставите трубку, только не ось для плевания, а крупную, из тех, которые идут на основной каркас коляски. На выходе из трубки — ступор из шпильки для стрелы (только он должен вытягиваться вниз). К рессоре нужно приделать проволоку для натяга и тетиву. Это, кстати, не все сразу соображают, что это разные вещи — натяжная петля и стрелятельная, а это важно. Осталось сделать только стрелы, и все. У нас были особые стрелы — мы взяли винты, пошли на железную дорогу, положили их на рельсы, и когда проехал поезд, их расплющило в форме елочки. Если эту елочку врезать в стрелу на место наконечника, она получается вообще офицерская. Оттягиваешь нижнюю доску, рессора сгибается, стрелу кладешь в трубку и закрепляешь шпилькой, потом надеваешь тетиву (тетиву я тоже сделал из скрученной венгерки), снимаешь натяг, прицеливаешься и выдергиваешь ступор-шпильку. Я не знаю, насколько далеко это стреляло. Мы с ребятами пошли и расстреляли во враждебном дворе верхний этаж 12-этажного дома. 12-этажного! Все окна побили, и еще бы побили, только стрелы кончились. Это был восторг! Это было настоящее торжество инженерной мысли. Ну вот, а потом моей маме соседка сказала, что приходила милиция, говорят, у нас орудуют какие-то хулиганы. Мама испугалась, да и я струхнул. И меня отослали на все лето в Киргизию. Там я стрелял уже из настоящего охотничьего ружья и зубами свежевал ондатру. Но все лето я думал, что сделать с прекрасными четырьмя колесами на белом резиновом ходу, которые лежали у меня в сохранном месте. И придумал вообще потрясающую штуку. Но когда я вернулся, оказалось, что колеса-то у меня украли. Представляете? Вообще ничего святого у людей нет. Украли колеса от детской коляски! Зачем?  Вот такие у меня были детские игрушки. Жалко, что тогда пришла милиция. А то бы я развился, стал инженером, ковал бы ядерный щит Родины. У меня были хорошие задатки».
• Космическая парка (за полторы тысячи евро).
• Стол для зарисовок.
• Хороший Жижек: «Мне кажется, что скука — это первопричина любого подлинного акта. Кьеркегор, один из моих любимых мыслителей, писал, что Бог создал мир от того, что ему было скучно, было скучно одному. Затем Адаму стало скучно, и Бог сотворил Еву. Потом одиноким людям стало тоскливо, и они создали общины. Потом нам, европейцам, стало скучно, и мы занялись колониализацией. Теперь нам стало скучно на нашей Земле, и мы хотим путешествовать в космос. Скука открывает пространство для новых начинаний. Нет скуки — нет творческого начала. Если вам не скучно, значит вы просто тупо наслаждаетесь тем, кто вы и где вы есть».
• Прекрасный открыватель писем (по совместительству — штука, которую, вероятно, чрезвычайно приятно держать в руках).
• «Букник» о бедности: «Это было в 1980-х, я работала и училась в институте на вечернем. Я получала зарплату, 150 рублей: в аванс — 45, в зарплату — остальное. Я жила по-прежнему в семье бабушки и дедушки, все мы жили на одну дедушкину зарплату, рублей 300, из своей зарплаты я на хозяйство ничего не отдавала, это было, наверное, бессовестно, но вот так все по умолчанию решили, что я молодая и мне надо, у меня потребности… Потребностей особых не было никогда, к приоритету духовного над материальным я была приучена с детства, также привыкла к бедности, да и не было времени тратить деньги: полный рабочий день, по вечерам — учеба, по выходным — в библиотеке пишу контрольные и курсовые… Да и в магазинах не было ничего. Я накапливала за год себе на турпутевку: 150 рублей на путевку и 100 с собой — и ездила в сопредельные республики: Украину, Грузию, Армению… Но вот однажды я увидела в магазине какой-то свитер, и так мне захотелось его купить, а я не могла. И я помню, как шла по Песчаной улице и плакала. А потом я подумала и сказала себе: скорее всего, ты будешь бедной всегда. Так что выбор у тебя есть: или всегда по этому поводу страдать, или перестать прямо сейчас. И я перестала».
• Самые популярные фильмы по годам начиная с 1927 года.
• Большой рассказ о трансатлантическом перелёте на маленьком одномоторном самолёте (первая часть, дальше — по ссылкам в постах).
• Классный лонгрид про Бу Андерсона, нового генерального директора АвтоВАЗ.
• О том, как делается паста.

Мы с А. неделю провели в Гонконге — месте с европейскими ценностями и китайской культурой, городе высоких зданий, влажности и цен.

Между Москвой и Гонконгом десять часов на самолёте. Мгновенный, красиво расчерченный рассвет в одну сторону и бесконечный холодный закат — в другую. Лететь «Аэрофлотом» оказалось на удивление приятно, не хуже, чем «Эмирейтс».

Самолёт прилетает в весьма удивительный аэропорт Чхеклапкок. Он располагается на искусственном острове. После того, как остров был насыпан, площадь Гонконга увеличилась на 1%. Сегодня Чхеклапкок — один из самых загруженных аэропортов в мире.

Чхеклапкок расположен в десяти минутах езды от города, при этом взлётная полоса ориентирована ровно по проливу Виктория, разрезающего Гонконг на две основные части. Поэтому над городом слышен шум десятков, сотен самолётов, которые взлетают и садятся круглосуточно.

Первое впечатление от Гонконга (и оно одно из самых ярких) — это двухэтажный автобус, на котором мы поехали в город. Оказалось, что в Гонконге практически весь транспорт двухэтажный: автобусы, трамваи, речные паромчики. Кажется, что жители города ездят в одноэтажном метро и негодуют.

С общественным транспортом в городе всё так хорошо, что иметь личный автомобиль — это скорее головная боль, а не жизненная необходимость. Дороги и парковки платные, налог на владение весьма высок. Поэтому типичный автомобиль служит выражением статуса владельца. На машине ездят те, кому очевидно всё равно на стоимость владения автомобилем.

Гонконг — город с отличной системой общественного транспорта. Из любого места в любое можно легко добраться меньше чем за час, причём добраться в комфорте: без пробок и толчеи. Автобусы, трамваи, паромы и метро работают просто великолепно, и стоят совсем недорого.

Интересная особенность гонконгской системы метро — это универсальный проездной Octopus. На первый взгляд цветная магнитная карточка кажется обычным проездным, чем-то вроде московской «Тройки». Однако на самом деле Октопус проник практически во все сферы гонконгской жизни. Помимо оплаты проезда в общественном транспорте картой можно расплатиться за покупку в любом супермаркете, оплатить ею парковку или подстричь усы в хипстерском барбешопе. А школьники хранят на карточке свой электронный дневник! По статистике, карта имеется у 95% населения Гонконга. В городе немало мест, где можно расплатиться только Октопусом. Система настолько хороша, что её активно копируют другие города (например, Лондон со своей картой Oyster).

Канатная дорога на остров Лантау — редкое исключение сервиса, в котором не принимаются магнитые карточки.

Впрочем, поездка стоила потраченных пары сотен наличности. Маленькая кабинка полчаса поднимается и спускается по лесистым холмам (которые сверху похожи на заросли брокколи), открывая шикарный вид на аэропорт, а потом уносит дальше в лес, к настоящим горам и огромной статуе Будды. Мы ехали на фуникулёре в одну сторону полчаса, а кто-то шёл пару дней с огромными рюкзаками, и, наконец, доходил до цели. Лантау — это остров из так называемых Новых территорий. Город Гонконг состоит из одноимённого острова, материкового соседа под названием Коулун с дремучим лесным продолжением в сторону большого Китая, и сотен маленьких островов, по большей части необитаемых. Мы привыкли считать Гонконг местом, где на каждом свободном клочке суши вырастают небоскрёбы, а на самом деле большая его часть — это огромный лес, где с трудом встретишь человеческую душу. Всё, кроме Коулуна и Гонконга — это Новые и никому не нужные Территории. Кстати, весь Гонконг, вместе с Новыми Территориями, по площади в два раза меньше Москвы.

Закрывая тему транспорта, нельзя не вспомнить речной трамвайчик Star Ferry, который возит туристов и сочувствующих между островом Гонконг и полуостровом Коулун. Речной трамвайчик, разумеется, двухэтажен и выглядит аутентично.

Гонконг разнообразен везде, где это только возможно. К примеру, в городе валюту могут печатать три различных банка (в пределах утверждённых правил, разумеется). Поэтому можно собрать в кошельке небольшую коллекцию двадцаток.

Гонконг — это китаец, которому пересадили сердце англичанина. В 1841 году, когда китайцы уступили город английским поселенцам, здесь не было ничего, кроме голых скал и чаек. А в 1853 году в бухте бросил якорь фрегат «Паллада», секретарь адмирала Гончарова уже писал о великолепных набережных и дворцах, которые своими основаниями купаются в заливе. И когда спустя век, в 1997 году, Гонконг вернулся в лоно Поднебесной после окончания срока столетней аренды, он стал самым европейским из всех китайских городов и самым китайским — из всех европейских.

В Гонконге весьма дорого. Цены выше московских. Большое количество финансовых учреждений с высокооплачиваемыми иностранцами и поток внутренних туристов, которые едут в Гонконг за настоящими брендами, здорово поднимают планку уровня жизни.

При этом у гонконгцев заметен высокий уровень консьюмеризма. Все вокруг бесконечно покупают кучи не слишком качественных вещей, выбрасывают тонны блестящей пластиковой упаковки. Этот мир — не для бережливых людей.

Гонконг стал негласной столицей странного высотного жилья. Этот город застроен километрами панельных многоэтажек в сорок-пятьдесят этажей, с крохотными комнатками на каждом. Мы сняли одну из таких на несколько дней. На десяти однокомнатных квадратных метрах разместилась кровать, кухня, коридорчик, и ванная со всем необходимым. Всю нашу квартирку я мог перейти в четыре шага.

Особенно много такого жилья на Гонконге. Холмистый остров оставляет не так много ровного пространства, и часто жилые небоскрёбы растут прямо из крутых горных склонов, сбиваясь в кучи и заслоняя друг другу солнечный свет.

Гонконгцы очень любят баухинию — цветок этого небольшого декоративного деревца стал символом города и даже попал на его флаг. Баухинию можно встретить в самых разных местах, даже на барельефе в метро:

Гонконгцы очень любят закрытые клубы. Эта любовь передалась им от британцев, которые скучали вдали от родных курительных комнат и политических дискуссий. Британцы ушли, а клубы — остались: спортивные, профессиональные, и даже сексуальные. Попасть в них очень трудно, нужно заплатить десятки тысяч долларов взноса и ждать приглашения до нескольких лет.

Гонконг — это место, где технологичность переплетается с тысячелетними китайскими традициями. Футуристический пешеходный переход в центре ремонтируют рабочие и возводят вокруг него, бетонного, леса из бамбука. Беспризорник на улице разговаривает по смартфону.

Особое место для определения контрастности бытия — это Китайский квартал в Гонконге (будто всё вокруг не китайское, ага). В китайском квартале продают курительные палочки, сушёные оленьи рога и порнографические фотографии середины прошлого века, на которых усатый белый лаовай тискает сразу двоих восточных девушек.

Остров Гонконг вообще приятно удивляет небольшими местечками, в которые хочется возвращаться снова и снова. Например, хипстерской улочкой с чайными заведениями или небольшим и симпатичным ботаническим садом, в котором есть свой собственный бесплатный зоопарк. Китайские школьники ходят туда строевым шагом, одетые в разноцветные комбинезоны (у каждой школы — свой цвет).

Границы хипстерского района узнаются достаточно легко:

Три слова о гонконгской кухне: нам не понравилось. Я имею в виду уличную кантонскую кухню, которой в Гонконге очень много: рис, тушёные гусиные головы, соевый соус, на сладкое — сахар, жареный в подсолнечном масле. Всё это относительно недорого, но не слишком удобоваримо.

Кантонская кухня предлагается в забегаловках-тайпхайтонах. Тхайпхайтон — это «ресторан с большой лицензией». После войны власти города выдавали ресторанные лицензии всем, кто желал хоть как-то прокормиться, кашеваря для других людей.

В Централе, главном районе города, почти нет уличных забегаловок — небоскрёбы и европейские пабы всё задушили. В Коулуне, наоборот, трудно покушать привычной еды, всё застроено и заставлено маленькими заведениями, часто на три стола и с очередью за оными. Это неудивительно — во многих домах нет кухни, и покушать можно разве что на улице.

При этом мы побывали в двух совершенно замечательных дим-самошных. У одной есть звезда Мишлен, у второй — пока нет (но есть множество других наград). Там просто прекрасно: вкусно, недорого, необычно. По таким заведениям можно и поскучать.

Нам достаточно быстро наскучило даже в Гонконге (не говоря уже про Коулун). Поэтому в один из дней мы поехали на паромчике на остров Лама. Через полчаса, обогнув Гонконг, мы оказались на небольшом тропическом острове — уединённым и даже достаточно диком.

На Лама запрещены автомобили, и поэтому местные жители передвигаются на странных самодвижущихся тракторах и тележках. В центре острова находятся холмы и горы, а по линии побережья — дюжина деревушек в дюжину домов каждая, связанные туристической тропой, которая петляет, забирается вверх и спускается вниз.

У острова богатая история для клочка суши с сотней жителей. Чего только стоят тайские кланы и пираты, которые приходили и уходили, японцы, построившие секретные подземные бункеры для подводных лодок-камикадзе! Туристическая тропа петляет мимо жутковатых разрушенных деревень и кладбищ, похожих на отштукатуренные бассейны.

Вот и весь Гонконг, и все Новые Территории.

А вот, по традиции, немного понравившихся нам мест на одной карте:

Резюме: Гонконг — это хорошее место, чтобы познакомиться с Азией, и не испугаться. От гусиных голов и чая из колготок можно сбежать в кафе с панкейками, а от шумных и седых европейских брокеров — на безлюдный остров. Однако в Гонконге скучно жить дольше недели: по впечатлению ударяют небоскрёбы, а высокие цены бьют по кошельку.

Думаю, мы нескоро сюда вернёмся.

• Стефан Бликроуд классно рисует города видом сверху.
• О том, как сделать хипстерский топор.
• Чейнининг Уотсон делает симпатичные брутальные ножи.
• На АвтоВАЗе началась русская модель управления: «Реформы на АвтоВАЗе начались с сокращений. Это было необходимо из-за падения российского автомобильного рынка и неэффективной организации труда на АвтоВАЗе, объяснял Андерссон в нескольких интервью. Как вспоминают заводчане, всех служащих, кому недолго осталось до пенсии, уволили по сокращению с выплатой трех-шести окладов. Кроме того, были расформированы второстепенные административно-хозяйственные отделы. Например, Андерссон упразднил управление делами президента АвтоВАЗа, обслуживавшее советников президента и прочих «топов», в нем работали 50 человек. С завода также была уволена половина иностранных сотрудников (15 из 29) — мол, слишком дорого обходятся. Прагматичный швед также упростил структуру управления производством, оставив вместо прежних 18 уровней иерархии пять: мастер, контролер, начальник смены, начальник цеха и руководитель бренда».
• На правах дружеского пиара: в «Смартридинге» появилось новогоднее предложение. Можно купить подписку на сервис вскладчину в подарок.
• Умные кнопки для умного дома.
• О том, как делался знаменитый узор на старой бумаге.
• Интересно про «Лиза Алерт»: «Опыт показывает, что до тех пор пока люди сами этого не переживут, не понимают, для чего это нужно. И вот неожиданно возникает ситуация: пропал ребёнок, и жители вроде готовы помочь, а что делать — не знают. И для таких ситуаций тоже существует «Лиза Алерт». Мы не можем оказаться везде и быстро: до большинства регионов добраться сложно. Наша политика — не иметь никаких финансовых ресурсов: мы не регистрируемся как организация, у нас нет электронных кошельков, счетов и документооборота. Это позволяет нам быть максимально оперативными и принципиальными. Мы отстаиваем идею, что человек может сорваться куда-то, ущемив себя во сне, в работе, в развлечениях, и найти бабушку в лесу и подарить ей продолжение жизни, которого она достойна, потому что это самое главное право человека. А кроме того, кто рванул, больше ей помочь некому».
• Симпатичная игрушка по осчастливливанию треугольничков и квадратиков.
• Самый красивый ящик для всяких штук.
• О том, как купить домой настоящие швейцарские железнодорожные часы.
• Интересный рассказ про то, как мужчина мигрировал из России во Францию в качестве беженца.

Я работаю копирайтером редактором вот уже восемь лет. За восемь лет я сменил дюжину компаний, в которых работал на полный день (на некоторых — одновременно). За восемь лет мне удалось поучаствовать в десятках проектов и написать многие тысячи, миллионы знаков с пробелами. Значительной частью этой работы я горжусь, большую часть никому не показываю.

Я писал интерфейсные тексты, статьи и колонки, речи для министров и контент для порносайтов. Кажется, не осталось темы, в которую бы мне не пришлось погрузиться. Я описывал практически всё: от производства электрогенераторов до почтовых услуг.

Весь мой опыт работы — это непрерывный бег по грабельному полю и приобретение вымученной экспертизы в разных областях: от информационного стиля до UX-дизайна. За годы я превратился в какого-то Франкенштейна, собранного из кусков разных людей: продакт-менеджера, редактора, журналиста, медиадиректора и еще нескольких, пока неопознанных личностей.

В результате всего этого у меня за спиной образовался багаж знаний и умений, который, как и любая приятная ноша, греет душу и мешает одновременно. Она мешает мне работать в одном месте и над одним проектом. Подавляющее большинство компаний не способно загрузить меня работой так, чтобы попа устала сидеть на стуле. Поэтому мне довольно скоро становится скучно. Кроме того, у меня уже успела образоваться офисная мозоль. Необходимость отпрашиваться в отпуск и быть на месте с десяти до семи раздражает и демотивирует заниматься делом. Я верю в работу над проектом и результат, а не в оформление в штат и оплачиваемый больничный.

Поэтому Новый год станет для меня точкой отсечения. В 2015 году я планирую внедрить и обкатать новый принцип работы. Отныне я буду продавать свои умения и способности по слотам.

Моя рабочая неделя будет выглядеть вот так.

В неделе — пять рабочих дней, в каждом из которых пять слотов, по часу каждый. Сейчас все они свободны, но каждый можно занять задачей или проектом. В некий момент времени после Нового года моя неделя будет выглядеть вот так:

Очень вероятно, что уже скоро все квадратики будут оранжевыми — вокруг меня много компаний и проектов, которым нравится мой труд. Если все рабочие слоты окажутся занятыми, я не смогу брать новую работу на этот день (но могу на любой, в котором есть свободные слоты). Дополнительные слоты не появятся, занятые — не подвинутся. Система сделана из железобетона.

Поэтому слоты следует занимать заранее. К примеру, можно занять три слота в неделю или даже один-два слота каждый день.

К сожалению, пока у меня нет системы онлайн-букирования, я пока еще не очень отель. Поэтому свой план буду держать при себе, а обсуждать его занятие — по электронной почте.

Ах да, чуть не забыл.

Один слот стоит 1000 рублей

Немного моих принципов и правил:

• Я люблю ФФФ и метод прогрессивного джипега.
• У меня хорошо получаются только те проекты, которые мне искренне нравятся. Поэтому я отказываюсь от работы, к которой не испытываю тёплых чувств. Удовольствие и польза важнее денег.
• Я не занимаюсь копирайтингом, продающим текстом. Люблю информационный стиль, сбор и анализ информации, правду, скромность и пользу.
• Могу написать сам, а могу научить как делать не хуже самостоятельно. Текст — это как ложка для супа, большинство людей умеют и сами.
• Офис — это место для обсуждения, но не обязательное рабочее место (кроме тех случаев, когда мне самому хочется поработать в офисе).
• У меня нет резюме и портфолио. Лучший способ понять, насколько я подхожу для той или иной работы — сделать вместе её небольшую часть.
• Обсуждения, совещания и консультации — это тоже часть работы и входят в слотовое время.
• Я работаю как индивидуальный предприниматель, подписываю договор или выставляю счёт-акт.
• У меня нет скидок, равно как и надбавок за срочность.
• На занятые слоты действует предоплата. С ребятами, которым я нужен регулярно, готов подписать договор (оплата будет понедельной).
• Если в занятый срок заказчик не сможет дать задачу, я считаю своё время потраченным, но оплаченным. В некоторых случаях готов передвинуть задачу на свободный слот.

До Нового года я плотно занят текущими задачами, поэтому стоит разговаривать о январе (и дальше). Подозреваю, что достаточно быстро окажусь занят, так что договариваться стоит уже сейчас. Моя почта — sergey@sergeykorol.ru.

Побывал на дизайнерской встрече UXSreda и немного позаписывал за спикерами.

Антон Реппонен, арт-директор всея Америки:

• Одна из задач дизайнера — передать эмоции и сохранить дизайн-язык. Последние два-три года дизайнеры делают одинаковые редизайны СМИ. Все фокусируются на UX, на впечатлении от использования и контенте. Но любовь к флэту делает всё одинаковым.
• Половина дизайнеров — лентяи.

• USA Today — это первая цветная газета Америки. Это инновационная газета. Они сохранили этот язык на протяжении тридцати лет. Они придумали цветовое кодирование рубрик. Например, зелёный — для денег, красный — это спорт.
• В США дизайнерам платят на исследовательский процесс, во время которого они полностью погружаются в задачу. Исследование предваряет дизайн. После этого дизайнеры садятся и детально прописывают текстами все мельчайшие детали. Без визуальной части и UX, просто структура, функциональное описание сайта. Реппонен даже запрещает себе использовать в тексте названия дизайнерских элементов: не кнопка, а «что-то для переключения». И самое главное в работе над проектом — это защитить этот документ перед клиентом. Потом, когда клиент подписывается под структурной таблицей, он платит за любые дополнительные компоненты. Каждый новый функционал — это отдельный мини-проект.

• Во время работы над USA Today коллеги Реппонена, которые тогда работали над редизайном газеты, провалили исследование. Они сделали исследование настолько плохо, что со студией Реппонена едва не разорвали контракт. У него было два или три дня на то, чтобы придумать новый концепт. Антон с коллегами не стали обращать внимания на многостраничный документ исследования, и делали сайт словно для себя. И новый сайт был сделан за три дня на коленке из страха перед тем, что Антона и коллег уволят. Потом его дорабатывали больше года.
• Американские специалисты в области СМИ оценили эффективность редизайна USA Today по тому, как материалы газеты стали шарить в социальных сетях. Раньше никогда не видели ссылок на USA Today. Сейчас до 50% новостей в твиттере и фейсбуке — оттуда.
• В США на показатели посещаемости СМИ обращают внимание разве что те, кто продают баннеры.
• В американских СМИ суперсложно что-либо поменять. Всё завязано на большом количестве людей, которые принимают решения. В США дикая конкуренция в сфере СМИ. Поэтому все очень боятся изменений. Если сделан редизайн, и рекламные показатели упали, то уволят сразу пол-отдела.
• Яцек Утро, который сделал дизайн множества печатных газет в Европе, изначально с воодушевлением летал в США. В Америке множество плохих СМИ, а Яцек за неделю может сделать дюжину эффективных изменений. Но за год он разочаровался — люди реально боятся принимать ответственные решения, потому что равняются на своих конкурентов.
• После редизайна трафик на USA Today вырос на несколько сот процентов. Редизайн был приурочен к тридцатилетию газеты. К юбилею даже сделали редизайн офиса (и уволили половину сотрудников).
• Только разработка спортивной секции USA Today заняла в три раза больше времени, чем разработка всего сайта. К запуску в разработке было готово только 40% от всего объёма.
• Дела в USA Today шли очень плохо, и поэтому газета была готова к редизайну. Самую большую газету в США почти никто не читал.
• В США дизайнеры и клиенты сразу разграничивают свои зоны ответственности. Дизайнеры — эксперты в дизайне, клиент — эксперт, к примеру, в новостях. Никто не мешает никому делать свою работу. У дизайнеров единственные враги на стороне клиента — рекламщики. Иногда Реппонену приходилось за ручку приводить на совещания издателя-заказчика, чтобы он отстоял дизайн перед коллегами.
• Иногда изучение аналитики скорее мешает, чем помогает. Часто до результатов исследований посещаемости можно додуматься своим умом. Например, утром стоит показывать погоду и грядущие события, а не лонгриды.

Пара слов от Алексея Амётова из Look At Media:

• Когда человек пришёл на сайт, мы в LAM стараемся дать ему как можно больше дополнительной, но релевантной информации.
• Баннеры на сайте — это социальный договор с читателем. Мы даём вам контент бесплатно, но показываем баннеры и зарабатываем на этом.
• Сайт может быть безумно красивым, но если он не является бизнесом, то он закрывается.
• Основной трафик — из социальных сетей, и поэтому каждую страницу материала стоит воспринимать как главную страницу.
• На главную страницу Вилладж ходят около 20% человек. Остальные попадают прямо на страницу статей.
• Человек пришёл на сайт проводить время. Ну и дайте ему проводить время, показывайте новые интересные материалы.
• В проектах LAM комментарии — это важная часть материалов. Люди общаются под статьями.
• В LAM не прекращаются эксперименты над контентом. Все эксперименты тщательно замеряются и изучаются.
• Обычно дизайнеры в СМИ занимаются решением небольших проблем, потому что если ты дизайнер и ты быстро не решаешь большую проблему, то непонятно, чем ты вообще занимаешься. Так что два дня на задачу — это даже люкс, обычно всё быстрее делается.
• The Verge — это яркий пример того, как достаточно старый сайт без модных сейчас свистелок и переделок фишечек может отлично развиваться. Его главная инвестиция — в качество контента.
• Интернет столкнулся с той же проблемой, с которой когда-то столкнулся телевизор (эфирное время стало слишком дорого). Поэтому статьи стали укорачиваться и упрощаться.

Илья Рудерман, усталый арт-директор:

• Несмотря на всё, дизайн New York Times до редизайна был очень плох. При этом уровень материала вытягивал всё. Качество статей было феноменальным.
• В России много различных СМИ, но до большинства людей они не проходят через различные фильтры. С точки зрения типичного пользователя новостей почти нет, кажется, словно их не производят.

А вообще, с сожалением могу отметить очень низкий профессиональный и личностный уровень слушателей конференции. Люди кричат с места, насмехаясь над другими слушателями и даже над спикерами. Когда у них появляется возможность задать вопрос, вместо этого слушатели начинают рассказывать о собственных проектах. Все постоянно бродят туда-сюда, разговаривают по телефону прямо в зале. Наверное, у меня слишком мало опыта участия в конференциях и я просто не привык?

Небольшая книжица-сборник геометрических фигур, взрывающих сознание.

Небольшая, в 120 страниц книжка, изданная в дремучие предперестроечные годы, предлагает читателю окунуться в мир так называемых невозможных фигур — геометрических иллюзий. Автор книжки, шведский художник Оскар Рутенсвард, буквально мыслит такими фигурами, создавая их на лету в огромных количествах.

Мои фигуры нашли своё применение в психотерапии. Шведские зубные врачи решили использовать общую тенденцию изучать всё загадочное и парадоксальное. Они исходили из уже наблюдаемых случаев, когда зритель (пациент) в течение довольно продолжительного времени концентрировал своё внимание на невозможной фигуре. Особенно хорошо действовали мои наиболее сложные лестницы. Вначале, в качестве эксперимента, рисунки с вечными лестницами были помещены на удобном расстоянии над врачебным креслом у некоторых зубных врачей. После этого мне предложили написать невозможные фигуры крупного формата на стенах многих приёмных в зубных клиниках и хирургических отделениях в Стокгольме, так как было установлено, что в приёмных фигуры тоже несомненно успокаивали волнение ожидающих пациентов.

Рутенсвард считает себя основателем художественного жанра импоссибилизма. До него многие баловались рисованием невозможных фигур, от Эшера до Мёбиуса, однако автор подводит под свой импоссибилизм целую систему, характеризуя и каталогизируя создаваемые фигуры. Он сочетает фигуры, нащупывает границы своего творчества, а потом раздвигает эти границы. Его болезнь способность прогрессирует, и Оскар уже рисует свои фигуры в стереорежиме.

Выглядят фигуры вот так:

Книжка очень простая, и на 146% состоит из страниц с фигурами. Тем не менее, её интересно полистать, разглядывая шедевры импоссибилизма. В качестве домашнего задания можно попытаться создать парочку своих фигур.

• Американка Дженифер Скотт, долгое время прожившая во Франции, рассказывает, каково это — носить всего 10 предметов одежды в сезон. Оказывается, очень даже хорошо. Тщательный подбор одежды приближает человека к созданию своего собственного стиля и учит разбираться в хороших вещах лучше, чем гардероб, который ломится от недорогого барахла.
• ЖЖ авиационного техника.
• Красивый природный таймлапс.
• Удивительная история Екатерины Пешковой, бессменной руководительницы Политического Красного Креста: «»Увидел я её впервые, когда она с туго набитым портфелем в руках, красивая, эффектная, стройная, в кожаном пальто, в кожаном шлеме лётчика, вышла скорыми шагами из подъезда курсов Берлица, села в коляску мотоцикла и покатила в сторону Лубянской площади. Она всегда ездила в ГПУ таким способом, хотя пешком пройти было два шага», — вспоминает Сергей Голицын. В Государственном политическом управлении (ГПУ) на Лубянке Пешкова получала сведения о местонахождении арестованных и осуждённых, ходатайствовала о переводах и замене наказания и получала или продлевала мандат — документ, дающий ей право посещения мест лишения свободы».
• Блог про гитарные примочки.
• Занятный лонгрид об эволюции банковской системы.
• Про то, почему немецкая рабочая культура — одна из сильнейших в мире. Просто в Германии считается неприличным как читать фейсбук на работе, так и отвечать на рабочую переписку по завершении трудового дня.
• Блог про французскую модернистскую архитектуру.
• Драгунский — о ложной легитимизации власти: «Читая стенограммы заседаний, где осуждали Пастернака за «Доктора Живаго», сначала диву даешься, изумляешься этому фетишу полнейшего единомыслия, которое советские писатели воздвигли в сердцах своих. И думаешь: ну почему они не прислушались к мнению Константина Федина «Издадим тиражом 5000 экземпляров — и забудем»? Но Федин был старик, отравленный плюрализмом Серебряного века. Его тезка Симонов сказал примерно следующее: «Если мы издадим «Доктора Живаго», значит, революция была ошибкой».
• Лена Захарова рассказывает об очередном путешествии в Нью-Йорк.
• Детальная модель фюзеляжа Боинга 777 из бумаги.
• Игорь Мустаев рассказывает о том, как рисовал меловой леттеринг для новогоднего оформления Первого канала.
• На Аппарате — большая статья о том, как Эстония становится одним из самых передовых цифровых государств мира.
• Британский журналист Тео Пандос рассказывает о том, как провёл пару лет в плену у исламских боевиков.
• Занятно о том, почему флаги некоторых американских штатов было бы неплохо передразнить: «If you want to test if your state’s flag is in this category, do what I call, “the tattoo test”. Is your flag simple enough and good looking enough to where someone could/would tattoo it on themselves if they had enough state pride to do so?»
• Рассказ о фотографическом цифрохакере Мадьяре.
• Разобранные на части механические калькуляторы.
• Коллекция винтажных иллюстраций.

В языке есть слово, которое постоянно путает меня своей скрытой двусмысленностью. Это слово «сложно». Когда о неком действии говорят, что его сложно (трудно, тяжело и иначе синонимически) осуществить, я начинаю путаться. Мне в сложном видится два значения:

1. Шансы на успешное завершение действия невелики, как ты не пытайся.
2. Для того, чтобы осуществить задуманное, нужно приложить очень много усилий.

На первый взгляд оба значения могут показаться схожими, сливающимися, но это не так (по крайней мере, для меня). К примеру, сложно поступить в престижный университет. Что это значит на самом деле? Для того, чтобы гарантировать поступление, следует потратить тысячи часов и рублей на подготовительные курсы? Или шансы на поступление невелики, готовься или не готовься? Или вот, другое заявление — новичку трудно посадить пассажирский авиалайнер успешно с первой попытки. Это как? Лайнер почти гарантированно грохнется или, если пилот очень-очень напряжётся, сосредоточится, то у него обязательно всё получится?

Наверное, всё дело в том, что сложно застыло между двумя мирами, между которыми есть потайная дорожка. Для большинства людей тяжело, трудно — это про неуверенность в положительном исходе дела. Сложно — значит маловероятно. Но для некоторых сложно означает количество опыта, умений, знаний, потраченных усилий, провальных и успешных попыток.

Сложно забросить трёхочковый в корзину — это про тех, кто нечасто берёт мяч в руки. Для того, что бросал много раз, слово сложно имеет привкус прошедшего времени. Усилия уже были приложены, шансы уже повышены.

Например, для меня совершенно несложно написать отчёт о путешествии (скоро выйдет отчёт из Гонконга, из которого мы вернулись вчера вечером). Я делал это много раз, опыт перерос в гарантию результата. Однако для меня очень сложно сделать новую для меня работу: интервью с известным человеком, биографию аргентинского диктатора, сценарий порнографического фильма. Фактически и то, и другие — просто текст, одинаковый по качеству исполнения. Однако в новой работе нет опыта, усилия еще не приложены, и поэтому шансы сделать работу хорошо невелики. Еще не пройдена мистическая дорожка между значениями слова сложно. Так выпьем же за то желаю вам (и себе заодно) проходить её как можно чаще и приятней.