Ссылки и мысли #83

Обо всем

Дизайн

Видео

Цитаты

  • Более аккуратно эффект ноцебо был показан в эксперименте, который был опубликован буквально на днях. Людей разбили случайным образом на две группы. Участникам из первой группы показывали фильм о том, что беспроводные сети WiFi опасны для здоровья. Участникам из второй группы показывали фильм о том, что никакой доказанной опасности беспроводных сетей WiFi нет. После этого участников подвергли 15 минутам фальшивого облучения (то есть им сказали, что их облучают WiFi, но на самом деле никакого облучения не было). От несуществующего облучения некоторым участникам стало так плохо, что они попросили прервать эксперимент. Большая часть участников отметила у себя симптомы, которые они связали с несуществующим облучением WiFi, причем среди тех, кто посмотрел фильм об опасностях WiFi, была больше доля участников, которые указали наличие симптомов, вызванных облучением. Таким образом, материалы СМИ, рассказывающие об ужасах явлений, с которыми сталкиваются обыватели, могут негативно сказаться на самочувствии аудитории этих материалов. → ЖЖ.
  • У всех на слуху история про крыс со вживленными в центры удовольствия электродами, которые бесконечно жали на клавишу, и в итоге там у рычага и подыхали. На рубеже 60х-70х подобные эксперименты проводились и с людьми. В 1972 одному молодому человеку были вживлены электороды в область стриатума. Имя его не разглашалось, в описаниях значится как «пациент В-19». Электростимуляция вызывала у него сильнейшее психическое и сексуальное возбуждение, в условиях неограниченного доступа к рычагу он делал серии по 1000 и более нажатий, очень активно противился попыткам отобрать у него кнопку, т.е. в целом поведение было подобное эксперементальным животным моделям. Но при этом собственно удовольствия он не получал, за время наблюдения субъективный рейтинг счастья и удовлетворенности жизнью у него резко и катастрофично упал; происходящее скорее можно было описать как острое, болезненное и неудержимое влечение, не имеющее выхода и не приносящее облегчения. → ЖЖ.
  • История любой войны — это не история танковых клиньев и мудрых речей полководцев на военном совете. Это история Урии, отправленного царем Давидом на смерть по мелкому половому поводу. Это история обмороженных ног Пьера Безухова. Это история крестьянина, у которого сгорает амбар с зерном, а на следующий день на постой в деревню приходит голодный батальон — и даже неважно чей. Это история колонн беженцев, по которым стреляют свои и чужие, которые умирают от холода и голода, которые нападают друг на друга ради куска еды, которые отбиваются от колонн и замерзают, переживают насилие, умирают. Это история насилия в отношении и своего, и чужого народа. История беженцев, которым посчастливилось уплыть из страны, где на них началась охота, но понявших, что ни один иностранный порт их не принимает. История детей, собранных врагом по деревням и угнанных на работу. История бессудных расстрелов, история ковровых бомбежек, история изнасилований, грабежей и убийств. Такая история не может быть рассказана только через колонки цифр. Человеческий мозг не в силах представить себе ни 20 млн, ни 6 млн убитых. Это слишком много, это чудовищно много. Человек отказывается переваривать такую информацию. Если ее не подкрепить рассказами о реальных человеческих судьбах — слушатель рано или поздно пойдет вразнос и станет бравировать своим отрицанием истории. → Эксперт.
  • 22 апреля. В припадке откровенности одна медицинская сестра рассказала моей жене о том, что она сошлась с одним немцем. Этот немец обеспечивает её продуктами, что даёт ей возможность содержать и себя, и мать. Всё это кажется этой медицинской сестре вполне нормальным и она не отдаёт себе отчёта в глубине своего падения. Она, вероятно, возмутилась бы, если бы кто-нибудь назвал её проституткой. А между тем эта продажа своего тела не ради любви, а ради пайка это есть самая настоящая проституция. Единственно, что ей не нравится, это то, что немец страдает гиперсексуализмом и выполняет половой акт до десяти раз в течение ночи. Многие немцы принимают особые пилюли с кантаридином, чтобы повысить свою потенцию. Столь частые половые сношения утомляют эту женщину… → Под немецким сапогом.
  • Случай из финской полицейской практики в Лахти. Упал маленький самолет, погибло два человека. Полиция, традиционно, оцепила место падения в лесу. Повесили кругом ленточки. Приехало телевидение, полиция сообщило что снимать можно лес, а за ленточки нельзя заходить. Собственно, повествование идет в виде объяснительной от комиссара полиции Вилле. Он выдал указания представителям медиа и уехал по делам. Чуть позже ему позвонил помощник, который сообщил что прямо над ними в сторону происшествия пролетел квадрокоптер с камерой на борту. Отснял место падения самолета, и улетел назад. Обладателями летающего дрона оказались журналисты с телеканала Нелонен. Вилле тут же им позвонил и поинтересовался, не их ли этот дрон. Они сказали что их. Вилле спросил зачем они так поступили. Те сказали что полиция им ничего про дронов не говорила, а в лес они как и велено не ходили сами. Вилле сообщил что будь он на месте, то собственноручно пристрелил бы квадрокоптер. Журналисты сказали что «не попали бы». → Александр Савин.
  • Случилось то, что я заметила движение. Я остановилась. Я разговаривала с пустым стулом, но с помощью периферийного зрения увидела какое-то движение. Я смотрю на Ильдефонсо, как он только что замер! Он, в самом деле, выпрямился в своем кресле и замер. Его руки плашмя лежали на столе, а глаза были широко раскрыты. Выражение его лица отличалось от любого, что я видела. Оно было просто полным изумления. И затем он начал — думаю, это был самый эмоциональный момент, связанный с другим человеком, в моей жизни, так что даже сейчас, после всех этих лет, я прерываюсь [пауза] — он стал указывать на все, что было в комнате, и это поразительно для меня!.. Внезапно этот 27-летний мужчина – который, конечно, видел стены, дверь и окно раньше — начал на всё указывать. Он указал на стол. Он хотел, чтобы я показала жест, означающий стол. Он хотел символ. Он хотел узнать имя для стола. И он хотел символ, жест, для окна.
    Удивительно то, что выражение его лица было таким, будто он никогда не видел окно до этого. Окно стало другим предметом, когда к нему прилагался символ. И это не просто символ. Это общий символ. Он может сказать «окно» кому-то еще завтра, кого он даже еще не встретил! И они будут знать, что такое окно. Есть что-то магическое в том, что происходит между людьми и символами и в обмене символами. → ЖЖ.
  • Тогда стиль [у Постышева] появился другой, что везде и всюду начал кричать, что нет порядочных людей… У нас две недели все секретари городских райкомов и весь аппарат райкомов в городе Куйбышеве бегали с лупами. Постышев берет лупу, вызывает к себе представителя райкома и начинает рассматривать тетради, все тетради у нас оборвали, на обложках находили фашистскую свастику и дошли до того, что на печеньях есть олени — фашистские значки, на конфетах карамель, там цветок, это тоже фашистский значок. → ЖЖ.
  • Конечно, я и до этой книжки как-то представлял себе сказочную звериную Индию — по сказкам и мультфильмам. Но это было неправильное представление. В советском мультфильме о Маугли, например, животные постоянно объявляют, что Маугли — человек, видимо, в отличие от остальных персонажей. Но их характеры, чувства и мотивы — совершенно человеческие. Тигр Шер-Хан, например — просто потрёпанный жизнью скучный уголовник, а не тигр. Истории там недалеко ушли от анекдотического «встречаются однажды человек, пантера и медведь», вроде «поляк, русский и литовец», где ротация персонажей возможна без большого ущерба для смысла. Только одна киплинговская сцена там отходит от антропоморфизма (а может, совсем наоборот) — там, где Каа танцует перед оцепеневшими от ужаса бандар-логами. Тигров тоже надо воспринимать так — через ужас и беспомощность их потенциальных жертв. → ЖЖ.
  • Это самое важное место на свете: нигде. Всякий должен там побывать. Там страшно, там пусто, там холодно, там нестерпимо печально, там оборваны все человеческие связи; и все твои грехи, все пороки, все лжи, все лукавства и двурушничества чередой выходят из летних ленинградских сумерек и смотрят тебе в лицо без осуждения, без сочувствия, а просто по факту, как есть. Вот мы. Вот ты. И это правильно. Так и должно быть. И с отвращением ты читаешь жизнь свою. И принимаешь решения. → Фейсбук.
  • Когда я только приехал в США, меня очень удивило как здесь в магазинах продают куриные яйца. На упаковке написан только срок годности. И этот срок всегда в каком-то следующем месяце. А вот даты производства на упаковке нет и понять сколько эти яйца лежат в магазине – невозможно. В принципе я не против, китайцы вот тысячелетние яйца едят, и как минимум один миллиард ещё не умер, но хотелось бы все-таки знать подробности. Оказалось, что я был неправ. Дата производства яиц в США обязательна указана на каждой упаковке. Закон такой есть. Только вот дата эта указана в формате юлианской даты. Наверное специально для того, чтобы не один нормальный человек прочитать не мог. → ЖЖ.
  • В 19 веке профессиональная этика переводчиков была более либеральной. Переводчик мог выдумывать целые главы. Или наоборот, избавляться от глав, которые ему не нравились. Например, переводила дама: она с удовольствием описывала балы, а про фабрику ей было неинтересно — и она выкидывала текст про фабрику. → Теории и практики.
  • Кодекс «дедовщины» регламентировал, что военнослужащий старшего призыва не должен застёгивать крючок на воротнике хэбухи. Тут были весьма интересные вариации. В некоторых частях это было чистой регламентацией и никто не стал бы осуждать старослужащего, который вдруг решил бы застегнуть крючок. Иногда это было жёсткое требование – старослужащий не должен застёгивать крючок никогда. Само собой, старослужащий мог расстёгивать верхнюю пуговицу. Причём тоже были варианты – иногда это мог делать только «дед» (полтора года службы), а «котлы» (так назывались в ЗабВО отслужившие год, в других регионах часто использовалось название «черпак») не имели права на расстёгнутую пуговицу, а только на крючок. В некоторых частях на расстёгнутую верхнюю пуговицу имел право любой, кто отслужил год. Но всё равно регламент был. А вот «молодые» не имели права – и за ослушание избивались старослужащими. Причём и тут был регламент – в некоторых частях «деды» не имели право лично избивать молодых (или что-то им приказывать), а должны были действовать через «черпаков» («котлов»), где-то особой разницы не было. А вот «дембеля» (отслужившие два года, но ещё не уволенные в запас) как правило всюду уже сами никого не избивали и вообще были очень добродушными ребятами. Как правило считалось, что «деду западло» самому подшивать подворотничок или стирать свою форму, не говоря уже про мойку посуды в наряде по столовой. Где-то считалось, что чёрной ниткой подшиваться имеют право только «деды». Бывали части, в которых точно также «дедам» было «западло» подшиваться фабричными подворотничками, но вот как только начинались «сто дней до приказа», то «деды» были чуть ли не обязаны подшиваться именно такими «духовскими» подворотничками. Даже положение тренчика иногда выделяло старослужащего. И т.д. и т.п. Причём блюстителями этих внеуставных отношений были солдаты, отслужившие полтора года – «деды». Каждый новый приказ (приказ Министра обороны о призыве нового пополнения и увольнения в запас отслуживших) переход «из призыва в призыв» обставлялся специальным образом. Как правило «деды», которые становились «дембелями», били по мягкому месту разными жёсткими изделиями (пряжками, черпаками и т.п.) солдатам молодых призывов. Причём каждый призыв получал определённое количество ударов. А тот, кто не получил положенных ударов, считался «не переведённым». Поэтому духи с огромной радостью получали свои весьма болезненные удары. → ЖЖ.
Система Orphus