Обо всем

• Полетели на Марс?
• Звери.
• Человеческие башни.
• Не ворочайся во сне.
• Хозяин, вам дрова система управления телескопом «Хаббл» не нужна?
• Капля краски и вода.
• Коллекция фотографий бункеров.
• О том, как грампластинку по фотографии восстанавливали.
• Интересная рецензия Ильи Бирмана на книгу «Траффик».
• Москва, 1969 год.
• Твоя личная субмарина.
• Интервью о моём инструментарии для One Sol.
• Замечательный пост на Хабре, в котором энтузиаст ищет на Марсе советскую спускаемую станцию.
• Куча всяких инструментов и сервисов для творческого человека.
• Интересный пост Фёдора Овчинникова про пиццерию как производственную систему.
• О том, как виниловые пластинки становятся коллекционными.

Дизайн

• Метрокарта Москвы, понятная иностранцам.
• Занятный деревянный байк.
• Симпатичные чумаданы для любителей ретропутешествий.
• Куча крутых дизайнерских блогов.
• Коллекция городских тарелок.
• Флейтовых дел мастер, фьють-фьють.
• Милые электровелосипеды.
• Чувак рисует нью-йоркские дома.
• Классная работа Димы Барбанеля.
• Фотоколлекция старинных радиоприёмников.
• Пиксельная инфографика.

Видео

• Любителям letterpress — о том, как делался постер имени Леннона.
• Майк Бритч, кофейный рисовальщик.
• Немножко природного релакса.
• О том, как делаются стеклянные шарики-марблы.
• Хороший хлеб.
• Зомби-папа.
• Рингтон айфона может многое.
• Классный мини-фильм об истории кинематографических заставок.

Цитаты

• 24 января 2011 года сотрудник канадской полиции Майкл Сангвинетти заявил, что для сохранения собственной безопасности женщины должны «перестать одеваться как шлюхи». В подарок за столь лестный и полезный совет Сангвинетти получил тысячи писем с выражением горячей благодарности (это сарказм, дорогой читатель), а уже 3 апреля 2011 в Торонто провели первую акцию SlutWalk. Девушки в полупрозрачных пеньюарах стройными рядами прошлись по главным улицам Торонто, у многих в руках был плакат «Теперь меня можно насиловать?». Многих сопровождали парни. Многих — отцы. Несколько девушек в джинсах и майках несли плакаты о том, что в день их изнасилования они были одеты именно так; очевидно и этот наряд Сангвинетти посчитал бы вызывающим. → Пржк.
• Верзила достал анкету, взял в руки ручку, и мы стали вместе заполнять анкету (он задавал мне вопросы и вписывал мои ответы в соответствующие графы). Когда очередь дошла до места рождения, я сообщил верзиле, что родился в Кишиневе, в Молдове.
  — Сейчас проверим, — ответил верзила, и снял с полки какую-то растрепанную папку, — как пишется Молдова?
  — М как Мэри, О как Орандж, Л как Лав, Д как Дог, О как Орандж, В как Виктор, А как Эппл. Молдова!
  — Нет, не так, — возразил мне верзила, — М как в Мэри, А как в Эппл, Л как в Лав, Д как в Дог, И как в Индия, В как в Виктор, Е как в Эдвард, С как в Шугар. Мальдивы!
  — Нет, не Мальдивы, — возразил я с гордостью, но не заносчиво, — Молдова!
  — Нет такого госудаства, — сказал мне верзила веско глядя мне в глаза, — у меня самый последний список стран, и никакой Молдовы там нет!
  — И тем не менее, я там родился, — ответил я верзиле.
  — Давай напишем Мальдивы, — предложил мне верзила, — какая тебе разница? С Молдовой пока точно не пройдет, и еще неизвестно когда ее в список включат.
  — Но если я напишу Мальдивы, — возразил я, — то получится что я сообщил о себе неверную информацию. → ЖЖ.
• Если я отказываюсь замечать чернуху вокруг себя, то в вашем понимании я могу быть страусом, прячущим голову в песок, но в моем собственном понимании я — человек, который сохраняет здравый смысл и рассудок там, где остальные их уже потеряли или находятся в процессе. Вокруг меня есть люди, которые, как и я, живут в «талантливой, стойкой и надеящейся на лучшее» стране. Они на свои деньги снимают кино о том, в какой красивой и прекрасной стране мы живем, они помогают проводить диспансеризацию детских домов и вытаскивают сирот на лечение в московские больницы (и даже идут на сотрудничество с «кровавым» государством ради достижения этих целей), они занимаются конструированием одежды, они пишут стихи, они делают фестивали книг на открытом воздухе, они рисуют красивейшие картины, они преподают йогу, они занимаются наукой и пытаются проникнуть в тайны вселенной. Они живут, и, делая мир вокруг себя лучше, они шаг за шагом отвоевывают пространство у антиутопии, в которой живут все остальные. Что мешает делать то же самое всем остальным, я ума не приложу. → Фейсбук.
• Но почему именно чувства верующих, а не чувства, например, атеистов или агностиков нуждаются в защите? Дело в том, что, как показывает практика общения в Интернете, неверующие прекрасно сами защищают свои чувства. Аргументами, юмором, многочисленными пародиями, ссылками на научные исследования (в зависимости от индивидуальных предпочтений). Человека, придерживающегося рациональной точки зрения, сложно вывести из психического равновесия, указывая на двойные стандартны его мышления (почему в Бога веришь, а в Чупакабру или летающего макаронного монстра – нет? Альтернативно: почему веришь в Аллаха, а в Кришну, Вишну или Тора – нет?), подшучивая над нелепостью его ритуалов (у неверующих нет религиозных ритуалов), указывая на несоответствие некоторых его взглядов современной научной картине мира (возраст Земли не 7000 лет, человек не был сотворен в готовом виде, не было ни великого потопа, ни грехопадения, Туринская плащаница не отражает лика Христа т.к. была сделана в средние века, молитвы не работают и в таком духе). Однажды я вел дискуссию с верующим лицом к лицу, на природе, мы вместе ели шашлыки. Этот человек был выше меня на голову, очень крепкого телосложения. После 15 минут спора он не изменил своей точки зрения, но в шутку заявил, что у него остался один аргумент: врезать мне по морде. → ЖЖ.
• «В ночь большого прилива» Крапивина. Взрослый герой видит сны, в которых ему двенадцать лет, и он спасает от гибели друзей на какой-то до ужаса близкой Планете, где пахнет травой и морем, а в игрушечном средневековом городе светит луна, льётся кровь и детей убивают наравне со взрослыми… Но для героя самое важное — не приключения, а то, что здесь он может быть самим собой, потому что по правде он – отважный маленький Серёжка, а не дурак Сергей Витальевич, несостоявшийся драматург и неудачливый жених… До прочтения этой книги я тоже была, как Питер Пэн, и в свои настоящие, а не воображаемые двенадцать лет с тревогой наблюдала в себе признаки взросления, готовая кинуться к любому волшебнику с воплем: «Умоляю остановить!» Тема детства тогда вообще как-то очень культивировалась; я почти плакала, слушая о том, как оно уйдёт неслышно, пока весь город спит, и писем не напишет, и…ы-ы-ы! Да что ж такое?! → ЖЖ.
• The first thing I learned when this happened to me was the difference between something that will heal and something that may not. People break their arms every day. They know it’ll get better. They’re in pain and sad and limited, but they’ll almost certainly get better. So they can take help, lean on their friends and family. Accept a short burst of incapacity, then get back to normal. But if it might not heal—if it’s something that you could have to live with for forty or fifty or sixty years—then it’s very different. We don’t tend to think about disease or illness in that way. We have very few mental tools to help us understand that kind of shift of life-expectations – that deformation of your future. You may not get better. You may not heal. You may be like this forever. Are you going to be a burden to everyone around you? Are people going to treat you like a child or look at you with ‘profound sympathy’ until the day you drop dead? Are you always going to be unable to carry your own weight? Are you always going to rely on others? → Plastic Bag.

⌘ ⌘ ⌘

Как вы заметили, название рубрики немного поменялось, мысли стали цитатами. Это случилось потому, что скоро появится отдельная рубрика, с мыслями. А цитаты пусть останутся здесь, как и раньше.