Рассказ об авиакатастрофе от лица лётчика: «Диспечер заводил самолет по локатору, по его командам выполнялись развороты. О том, как сажать самолет с посадочным весом на 10,7 тонн превышающем максимально допустимый, было известно только то, что на каждую дополнительную тонну нужно держать скорость на 10 км/час больше нормальной. Мы вышли на прямую неплохо. За 1800 м до дальнего привода самолет был на 20 м выше глисады и 60 м правее. Диспечер дал команду довернуть влево и увеличить вертикальную скорость снижения. Как только командир начал выполнять его команду, обледеневший, перегруженный самолет, начал резко снижаться. Диспечер дал команду уходить на второй круг, но это было не возможно, самолет на одном двигателе еле летел. После высоты принятия решения (120м) огни подхода не появились, самолет продолжал снижаться, мелькнула земля и свет выключили. Очень легкая смерть, ни боли, ни удара. Только рановато. Очнулся уже возле обломков самолета под деревом, глаза заливала какая то жидкость (это была кровь, у меня был открытый перелом черепа), очень болел живот и правая нога (стопа была раздроблена). Я увидел лежащую на боку кабину, на ветках шевелились какие то окровавленные куски. Ко мне подошел Виктор, спросил как я. Ответил, что очень болит правая нога, наверно вывих, попросил его вправить. Он меня дернул за ногу и свет опять выключили».
Набор сочетающихся контроллеров для музыки, дизайна и прочих дел.
Интересный репортаж с Балтийского завода: о том, как строят плавучую атомную электростанцию и крупнейший ледокол.
Видеопутешествие по Китаю. Кажется, что съемки с дрона становятся классикой.
Мелисса МакФиттерс каждый день делает по одной бумажной иллюстрации.
Американская почтовая служба в блоге рассказывает о процессе работы над маркой с помидорами.
На Постнауке — лекция про репрезентацию истории: «Сегодня мы имеем дело с совершенно новой формой документальности. Но документальность эта довольно сложно воспринимается: очень мало кто способен обработать то количество документальных свидетельств, которые составляют представления об исторических событиях, происходящих на наших глазах. И как раз здесь на помощь приходит то, что мы называем digital history — цифровая история. Цифровая история — это совершенно новая форма исторического знания, которую мы пытаемся развивать в России и которая в европейских странах представлена достаточно широко. Это форма представления истории не в виде линейного нарратива, а в форме сайта, карты или базы данных. То есть, таким образом, вся совокупность документальных свидетельств, все эти особенности медийного конструирования истории не сводятся к линейному нарративу, не утрачивают своей уникальности. Одновременно каждый пользователь может быть причастен ко всей полноте исторических свидетельств, то есть историк в данной ситуации создает возможность этой причастности. И, конечно, роль историка немного изменяется: его роль становится в большей степени ролью не рассказчика, а дизайнера. Таким образом, например, удачная навигация на сайте может способствовать тому, чтобы аудитория была в большей степени причастна ко всей полноте исторических свидетельств. Умелое визуальное решение карты может быть формой рассказа о разных точках зрения на происходящие события. Открытая база данных позволяет получать совершенно разные формы знания об одном и том же событии и при этом опять же сравнивать разные точки зрения, видя в целом всю их совокупность».
Статья о современной классической музыке в России: «Модель музыкальной ситуации в новом деятилетии — не генеалогическое древо, а ризома, вместо эволюционного замещения одного дискурса другим мы имеем равноправие различных плейлистов в iTunes. Это упразднение иерархий кому-то может показаться произвольным. Однако оно создает предпосылки для возникновения совершенно новых структур и сетей, полностью меняющих как публику, так и музыкантов (и, как следствие, музыкальный язык). В этом море внешне равноправных концепций появившихся в начале нового тысячелетия есть несколько заслуживающих отдельного упоминания. Например, понятие «объективной музыки» — музыкальной философии, которую в 2007 году сформулировал родившийся в 1976 году Дмитрий Курляндский. Ярким ее примером является пьеса Курляндского innermost man, получившая в 2003 году премию Gaudeamus. Эта вешь отличается редукцией (и радикализмом) материала, а также необыкновенно ясным синтаксисом. Композитор использовал почти исключительно нетрадиционные техники игры (параметр высоты тона в его партитурах как правило не указан) — его интересует не звук, а нотированное движение исполнителя. Очевидность синтаксиса, которую в некоторых пьесах Курляндского можно сравнить с вычитанием, аннигиляцией самого аспекта формы, заставляет слушателя уже не следить за изменением материала, как это происходит в традиционной музыке, но самостоятельно направлять свое внимание. Курляндский считает, что его пьесы следует понимать не столько как музыкальные произведения, сколько как звуковые скульптуры, звучащие объекты».
Правила жизни Деймона Албарна: «В шестидесятых люди принимали кислоту,чтобы сделать мир странным. А сегодня мир стал странным, и люди принимают прозак, чтобы сделать его нормальным».
Умберто Эко — о переводе: «В первой половине XX в. и позже были разработаны такие теории структуры языка (или динамики языков), которые делали упор на явлении радикальной невозможности перевода. Это крепкий орешек и для самих теоретиков, которые, разрабатывая эти теории, отдавали себе отчет в том, что на деле люди переводят, причем уже в течение тысячелетий. Вульгата — почётный титул, прилагаемый к латинскому переводу Священного Писания. Первая Biblia Vulgata была написана учителем Церкви Иеронимом Стридонским. Возможно, переводят они плохо — и здесь действительно, можно подумать о дискуссиях, все время будоражащих среду библеистов, склонных постоянно критиковать прежние переводы священных текстов. Тем не менее, сколь бы несостоятельны и неудачны ни были переводы, в которых тексты Ветхого и Нового Заветов дошли до миллиардов верующих, говорящих на разных языках, в этой эстафете от одного языка к другому, от одной вульгаты к другой значительная часть человечества пребывала в согласии относительно основных фактов и событий, переданных этими текстами, от Десяти заповедей до Нагорной проповеди, от историй о Моисее до Страстей Христовых, — и, хотелось бы сказать, относительно духа, животворящего эти тексты».
