Обожаю Ревзина: «Значит, смотрите, делается это так. Сначала из досок от деревянных ящиков, которые лежат на складе у овощного магазина (там легко перелезть через забор), надо сделать остов. Вам понадобятся две доски, а также дверная петля от кухонного шкафа (если их свинчивать по одной, то это не сразу заметно). Две доски соединяются петлей, нижняя работает как рычаг. Нужен еще курок, в принципе для этого годятся гвозди, но мамины шпильки гораздо изящнее. Только надо брать крупные, мелочь не держит стрелу, и лучше с шариком — красивее и дергать легче. Дальше к торцу верхней доски вы прикрепляете рессору, а по всей длине ставите трубку, только не ось для плевания, а крупную, из тех, которые идут на основной каркас коляски. На выходе из трубки — ступор из шпильки для стрелы (только он должен вытягиваться вниз). К рессоре нужно приделать проволоку для натяга и тетиву. Это, кстати, не все сразу соображают, что это разные вещи — натяжная петля и стрелятельная, а это важно. Осталось сделать только стрелы, и все. У нас были особые стрелы — мы взяли винты, пошли на железную дорогу, положили их на рельсы, и когда проехал поезд, их расплющило в форме елочки. Если эту елочку врезать в стрелу на место наконечника, она получается вообще офицерская. Оттягиваешь нижнюю доску, рессора сгибается, стрелу кладешь в трубку и закрепляешь шпилькой, потом надеваешь тетиву (тетиву я тоже сделал из скрученной венгерки), снимаешь натяг, прицеливаешься и выдергиваешь ступор-шпильку. Я не знаю, насколько далеко это стреляло. Мы с ребятами пошли и расстреляли во враждебном дворе верхний этаж 12-этажного дома. 12-этажного! Все окна побили, и еще бы побили, только стрелы кончились. Это был восторг! Это было настоящее торжество инженерной мысли. Ну вот, а потом моей маме соседка сказала, что приходила милиция, говорят, у нас орудуют какие-то хулиганы. Мама испугалась, да и я струхнул. И меня отослали на все лето в Киргизию. Там я стрелял уже из настоящего охотничьего ружья и зубами свежевал ондатру. Но все лето я думал, что сделать с прекрасными четырьмя колесами на белом резиновом ходу, которые лежали у меня в сохранном месте. И придумал вообще потрясающую штуку. Но когда я вернулся, оказалось, что колеса-то у меня украли. Представляете? Вообще ничего святого у людей нет. Украли колеса от детской коляски! Зачем? Вот такие у меня были детские игрушки. Жалко, что тогда пришла милиция. А то бы я развился, стал инженером, ковал бы ядерный щит Родины. У меня были хорошие задатки».
Хороший Жижек: «Мне кажется, что скука — это первопричина любого подлинного акта. Кьеркегор, один из моих любимых мыслителей, писал, что Бог создал мир от того, что ему было скучно, было скучно одному. Затем Адаму стало скучно, и Бог сотворил Еву. Потом одиноким людям стало тоскливо, и они создали общины. Потом нам, европейцам, стало скучно, и мы занялись колониализацией. Теперь нам стало скучно на нашей Земле, и мы хотим путешествовать в космос. Скука открывает пространство для новых начинаний. Нет скуки — нет творческого начала. Если вам не скучно, значит вы просто тупо наслаждаетесь тем, кто вы и где вы есть».
Прекрасный открыватель писем (по совместительству — штука, которую, вероятно, чрезвычайно приятно держать в руках).
«Букник» о бедности: «Это было в 1980-х, я работала и училась в институте на вечернем. Я получала зарплату, 150 рублей: в аванс — 45, в зарплату — остальное. Я жила по-прежнему в семье бабушки и дедушки, все мы жили на одну дедушкину зарплату, рублей 300, из своей зарплаты я на хозяйство ничего не отдавала, это было, наверное, бессовестно, но вот так все по умолчанию решили, что я молодая и мне надо, у меня потребности… Потребностей особых не было никогда, к приоритету духовного над материальным я была приучена с детства, также привыкла к бедности, да и не было времени тратить деньги: полный рабочий день, по вечерам — учеба, по выходным — в библиотеке пишу контрольные и курсовые… Да и в магазинах не было ничего. Я накапливала за год себе на турпутевку: 150 рублей на путевку и 100 с собой — и ездила в сопредельные республики: Украину, Грузию, Армению… Но вот однажды я увидела в магазине какой-то свитер, и так мне захотелось его купить, а я не могла. И я помню, как шла по Песчаной улице и плакала. А потом я подумала и сказала себе: скорее всего, ты будешь бедной всегда. Так что выбор у тебя есть: или всегда по этому поводу страдать, или перестать прямо сейчас. И я перестала».
