Александр Зайцев с небольшим отчётиком о киевском семинаре Студии: «Сориентироваться в городе помогают не только таблички и знаки, но и здания, достопримечательности, люди, протоптанные дорожки, уровень шума… Увеличивающееся количество сувенирных магазинов, попрошаек и уличных музыкантов почти наверняка говорит о приближении к центру города. Всё это — тоже навигация».
Ведомости пишут про Россию: «Гибридный режим старается решить свою основную задачу — обеспечение несменяемости власти — относительно низким уровнем насилия. Он не имеет в своем распоряжении ни морального капитала монархии, ни репрессивной машины тоталитаризма. Нельзя развернуть«маховик репрессий» без активного участия граждан. Но граждане гибридных режимов не хотят ни в чем участвовать. Характерно, что государственная пропаганда в гибридных режимах никого не мобилизует. Она объединяет граждан по принципу пассивности».
Евгений Морозов написал книжку про печальную сторону интернета: «Что с того, что в Венесуэле или в России есть интернет, если сам Уго Чавес вел трансляции в твиттере, а Госдума и Роскомнадзор сейчас — ну, в общем, понятно что. Вы ожидали подъем либерализма только потому, что где-то заработает поисковик, но в русском интернете «наиболее популярные запросы, пишет Морозов, не «что такое демократия» и «защита прав человека», а «что такое любовь» и «как похудеть». Это только кажется, что онлайновые сообщества объединяет какая-то цель, ради которой их участники готовы жертвовать хотя бы своим бытовым комфортом. Интернет расслабляет, приучает к ничегонеделанию, безответственности, самолюбованию — Морозов сравнивает активистские сообщества с воннегутовским гранфаллоном, кажущимся единством группой людей, бессмысленным по самой сути. Чтобы убедить себя и других, что вы действительно готовы изменить мир, раньше надо было по меньшей мере встать с дивана. Собственно, сейчас не нужно никакого Морозова, чтобы понять, что новые медиа не делают нас лучше и свободнее. Разглядеть пресловутого диванного революционера и чудовищ в его мыслях, производимых так легкомысленно, на коленке в ежедневном режиме, можно в своем фейсбуке или в самом себе, и непонятно, что вызывает большую неловкость или ужас: дурацкая фраза «диванный революционер», френдлента, собственные статусы, лайки за эти статусы или вполне себе физические последствия за необдуманные комментарии, призывы и прочее».
Японцы научились проецировать всякие изображения прямо на лицо.
Илья Бирман прямо с языка снял. Очень круто написано про кучу недоразумений, которые окружают нас каждый день.
Очередная прекрасная заметка о культурных отличиях между Россией и США: «И ведь вечеринка — тоже по-другому проходит, не как в России. В России засядут все в одну комнату, и будут обсуждать Путина, или, допустим, спорить про евреев — всё ли зло от них, или только часть, — или ещё на какую-нибудь совершенно корявую и болезненную тему, ибо задача тут — поспорить, поорать, устать, обняться и выпить. Если же все в одну комнату не помещаются, то оставшиеся выдавятся в другую комнату, организуют там совет поменьше, и будут обсуждать проблему поспокойнее: например что попы вконец зажрались, или как правильно коптить рыбу. А в Штатах — не так. Тут происходит так называемый «маленький разговор» — small talk. Это значит что нет никакого центрального стола, а вместо этого есть место, где еда, но люди туда подходят только пополнить запас на тарелке. В остальное время они расходятся как можно дальше друг от друга, и общаются маленькими группками, человека по два, редко — по три. Задача состоит в том, чтобы, по возможности, в ходе вечеринки успеть по разу мило пообщаться с каждым участником мероприятия, минут по 10, не больше. Обсудить погоду, для начала, потом какую-нибудь свежепрочитанную книжку, или кино, или ещё что-нибудь такое, безопасное. Проблемы напрямую обсуждать не след, но можно, и даже очень уместно, на самом деле, просить друг у друга совета. Например «у меня уже неделю на ноге язвы» — это плохая тема для беседы. А вот «А не подскажете ли вы хорошего дерматолога» — это очень хорошая. Она даёт другому человеку тему для разговора и возможность помочь, а это вежливо, и даже самоотверженно, в каком-то смысле».
Видеорассказ про фотографа, который снимает старинными камерами и проявляет ослиной мочой.
«В фильме Тодда Солондза «Сказочник» есть эпизод, в котором учитель хвалит мало способную к писательскому труду ученицу литературного класса за первые успехи на этом поприще: «По сравнению с вашим предыдущим рассказом, чувствуется существенный прогресс: здесь, по крайней мере, есть начало, середина и конец». Унизительный комплимент преподавателя делает ситуацию уморительно смешной. Воображаю такую глупость — произведение без начала, середины и конца! Но в абсурдистской литературе может не быть ни начала, ни середины, ни конца, ни героя, ни даже более-менее осмысленного действия — во всяком случае, в привычной форме и на первый взгляд. Просто, прежде чем решить, что, например, Хармс и Ионеско писали глупости, для понимания их нарратива придется приложить чуть больше усилия, чем обычно — и, как после совершения любой работы, понимание принесет вам огромное удовольствие» — Серафима Скрибюк про абсурдистскую литературу.
Стас Кулеш пишет про то, как в Новой Зеландии соотносятся стоимость квартиры и оплата обучения детей. Новозеландцы предпочитают покупать жильё подороже и не платить за школу, а не покупать квартиру похуже и возить детей в платное образовательное учреждение.
