За 8 лет жизни с некрупным фелидом я, кажется, прилично разобрался в кошачьей психологии. Каждый раз, когда кошка что-то делает необычное, я пытаюсь разгадать её поведение — а А. шутит, что мне пора писать учебник по поведении кошек.

На учебник меня очевидно не хватит, но на пост в блоге — вполне. Итак, расскажу все что я понял о кошках в формате отрывочных фактов.

1. Кошки не умеют считать. Для них нет разницы между один и много. К примеру, когда у кошки было четверо котят, и она относила их в условное «гнездо», она все равно пробегала по квартире в поисках еще одного. Можно было бы предположить что кошки умеют считать только до трёх. Однако когда у кошки был один котенок и она относила его, то после бегала и искала несуществующего второго.
2. Кошки узнают человека по сигнатуре, которая состоит из размера, запаха, движений, звука голоса и тактильных прикосновений. Кажется, что есть кошки, которые чувствительны ко всем составляющим (вроде нашей), а есть те, которые смотрят только на запах или только на размер человека. Большой — значит, хозяин.
3. Если бы у кошек был язык вроде человеческого, то они общались бы только глаголами: «Хочу», «Отдай», «Беги», «Чеши». Кошки общаются чистыми эмоциями.
4. Среди владельцев кошек идут бесконечные споры о том, что мы, люди, для кошек. Лично я уверен, что кошки воспринимают людей как других кошек, и формируют с хозяевами нечто вроде прайда. Разве что для многих кошек прайд вообще не имеет большой ценности, и они проявляют себя в нем довольно мало.
5. С кошками хорошо работает «принцип двери». Помещение из одного помещения в другой перезагружает их. Если кошка шипит и ты хочешь успокоить — закрой её в ванной на 10 минут, и все.
6. Если кошка лежит на животе с закрытыми глазами, собрав лапки под себя — то она не спит. Она скорее находится в состоянии «сижу и думаю». Кошка правда спит только когда она «растекается» по поверхности.
7. Кошка быстро засыпает (за несколько секунд). Просыпается она также довольно быстро.
8. Если кошка долго живет в одном месте, она отлично знает что где находится, и чего где находиться не должно. Попробуйте переставить кресло, пока она спит в другой комнате. Когда кошка проснется, она очень удивится — «Хмм, этого тут не стояло». Как существо, не умеющее считать, строит такую сложную ментальную карту — непонятно.
9. Кошки — синестетики. Они быстро соотносят запахи, звуки, вкусы. Звук открывающейся стеклянной баночки сразу напоминает о еде. Но также запах сигарет или какой-то туалетной воды может вызывать агрессию. Наша кошка может занервничать, услышав звук саксофона.
10. Для кошек еда, хождение в туалет — это социальные действия. Они не смущаются, когда вы видите её в лотке. Более того, социальные действия можно стимулировать. Например, если в туалет хочется, но не можется — можно поучаствовать в этом.

Продолжение следует…

Есть пленочные среднеформатные камеры Rolleiflex («Ролляйфлексы» или «Ролляи»), которые я считаю пожалуй лучшими камерами для пленки 120 типа в мире. Компактная, аккуратная, технически изящная и почти что совершенная камера стала чрезвычайно популярной с конца 1950-х годов.

Еще в 30-х года вышла книжка Вальтера Херинга «The Rollei Book». Мне с оказией досталось уже VI её издание, 1954 года выпуска.

Книжка Херинга — это одновременно и подробный рассказ о возможностях камеры «Ролляйфлекс», и учебник пленочной фотографии вообще. Она написана линейно: начиная с возможностей камеры, через базовые принципы фотографии к особенностям съемки портретов и пейзажей, проявке, видам пленок. Можно сказать что и спустя век книжка будет и интересной, и полезной (особенно начинающему фотографу).

Из-за профессиональной редакторской деформации я не могу читать старые технические книги просто так. Мне всегда доставляет удовольствие рассматривать их: иллюстрации, особенности верстки.

Я не удержался и отсканировал несколько разворотов книги, чтобы показать и вам.

Нравится как Херинг верстает на некоторые страницах «уши» — небольшие иллюстрации, врезом в границы страницы.. Их значение тут просто номинальное, они визуально разбавляют большие блоки текста.

У него в книге редко можно встретить 2 или даже 1 страницу вообще без иллюстраций. Читатель может «присесть глазом» на них, передохнуть.

Всё что можно показать — показывают наглядно.

А вот эта иллюстрация — просто класс. Как красиво сочетают растровую графику и иллюстрацию. Посмотрите на сочетание размеров кеглей, выделения.

А тут видно как подогнаны фотографии «Ролляев». У крайнего справа вертлюг рычага взвода явно не влезал в кадр, а поясняющее поле справа резать не хотели. Ну ничего, чуть вылезет за край кадра!

И опять — все показывают наглядно. Если пишут про бленду — показывают фото без нее и с ней. Как говорится, вместо тысячи слов.

И даже ошибки в фотографировании наглядно показывают! С одной стороны, сразу видишь что будет если снимешь неправильно. И в обратную сторону тоже работает: если что-то получилось неправильно — понятно в чем искать косяк. Бедные девушки, сколько же раз им пришлось прыгать с забора!

Панораму надо показывать па-но-рам-но.

Красиво сверстали инструкцию по установке «Ролляйкина»: небольшими последовательными иллюстрациями по краям разворота, а поясняющий текст оставили в центре.

И опять — наглядно показывают недо-и переэкспонирование кадра.

Впрочем, иллюстрации удаются не всегда. Вот с этой на мой взгляд перемудрили. Разобраться что происходит — тяжело, особенно неопытному человеку.

И напоследок — несколько разворотов с рекламой разной фотографической продукции. Какая красота, а!

Ээх, сейчас так уже не делают! Вот и остается только старые книжки разглядывать. Хорошо что на пленку все еще можно снимать, в том числе на «Ролляй».

Чем больше снимаю на разные поляроиды, тем больше влюбляюсь в эту едва живую технологию. Идеальный фотографический альбом для зарисовок, по-хорошему небрежный.

В последнее время я много снимаю на «маленькие» кассеты «Поляроид» (тип 600, SX-70, Spectra).

У каждой кассеты «Поляроида» есть защитный слой из плотного темного картона — шибер (или darkslide по-английски). Когда кассету вставляют в камеру, шибер автоматически выезжает (можно считать что это такой нулевой кадр). После этого можно смело снимать, а шибер предполагается выкинуть за ненадобностью.

Сам не знаю почему, но я начал собирать эти шиберы. Кажется, по ним можно проследить, как компания пытается превратить ненужную ерунду в объект дизайна и создатель настроения (тем более что ей это ничего не стоит).

Сперва после банкротства «Поляроида» компания-преемник «Импоссибл» начала печатать на шиберах название своего бренда, и больше ничего.

Видимо это им быстро наскучило, и они решили нанести на картонку цитату из «Автостопом по галактике»:

После они придумали печатать 101 совет о правильном фотографировании на «Поляроиде». Судя по тому что у меня скопилась стопка шибером с советом №1, и больше никаких советов я не видел — идея не очень зашла.

Затем они видимо решили расслабиться и просто наносить на шиберы постмодернистские слоганы. Уже лучше!

И наконец, в «Импоссибл» решили вернуться к идее с советами. Но теперь каждый совет начали сопровождать картинкой в минималистичном стиле. Такой шибер уже совсем не хочется выбрасывать.

А еще у «Импоссибла» иногда выходят лимитированные серии кассет. В некоторых из них можно найти свои шиберы (буду считать их коллекционными):

Я регулярно созваниваюсь с коллегами по разным делам. Заметил, что часто люди зовут на созвон вот так:

Мне такое приглашение не нравится.

О чем? Непонятно, о чем будем разговаривать. Это важно, потому что иногда для разговора нужно подготовиться: почитать материалы, исследовать вопрос, может быть даже сделать первую версию того что планируем обсудить.

Надолго? Иногда думаешь что созвон быстренький, а он растягивается на час.

Когда? Из-за того что неясен предмет разговора, непонятен его дедлайн. Нужно прямо сейчас созвониться потому что дело горит, или можно завтра, или вообще через неделю? Иногда пугаешься и бросаешь все дела, а на другом конце у собеседника просто идея какая-то возникла.

Короче говоря, звать на созвон надо так:

Всё равно всю эту информацию о созвоне лучше бы знать. Мне приходится переспрашивать это у коллеги, теряя время. Нафига? Лучше заранее все написать.

И еще немного советов:

1. Хватит спрашивать «Когда тебе удобно?». О своем удобстве я позабочусь сам, лучше сразу скажи когда удобно тебе.
2. Для экономии времени и увеличения вероятности получить ответ всегда выгодно заботиться о собеседнике, предоставляя ему как можно больше информации для принятия решения. Это окупается.
3. Созвон нужен для диалога. Если подозреваете что собеседнику нечего сказать, то лучше написать. Например, не нужно звонить чтобы рассказать какой новый способ решения проблемы вы придумали. Собеседник же ничего об этом не знает еще: он либо возьмет паузу чтобы подумать, либо ляпнут что-то просто потому что его спросили (есть и такие люди).
4. Чем выше человек в рабочей цепочке, тем дороже его время и тем сложнее должен быть процесс вызванивания его. Прокляты компании, когда кто-то может просто прислать тебе приглашение или забронировать время в твоем календаре, подразумевая что ты точно будешь.
5. Дважды прокляты люди, которые просто звонят без предупреждения.

Записал небольшой видеорассказ о двух зеркальных фотокамер последнего периода существования компании Rollei — среднеформатной Rolleiflex 6001 и малоформатной Rolleiflex 3003.

Есть такая компания — Lomography. Она выросла из сообщества энтузиастов, которые придумали когда-то само слово «ломография»: фотографирование разной ерунды просто так, «от пуза». Со временем они разрослись: начали производить свои фотокамеры и фотопленку. Обычно фотоплёнку они «перепаковывают»: покупают у других производителей большими рулонами, мотают в свои баночки с хипстерским дизайном, и продают с наценкой. Но иногда, редко, они пытаются сделать что-то сами.

Попробовал фотопленку, которую в «Ломографии» создавали сами путем экспериментов. В компании пытались создать пленку со измененной спектральной чувствительностью. Если обычная пленка пытается передавать цвета примерно так же, как видит их человеческий глаз, то пленка от «Ломографии» эту передачу цветов смещает. В ней голубой цвет уходит в зеленую сторону, зеленый и желтый становятся оттенками фиолетового и так далее. Скорее всего ребята из «Ломографии» пытались передать эффект легендарной инфракрасной фотопленки Kodak Aerochrome, которую уже давно не выпускают и которая стоит очень дорого.

От «Аэрохрома» в названии остался «-хром», превратившись в «Ломохром». Обычно такие «-хромы» означает, что пленка — слайдовая, но плёнка от «Ломографии» проявляется по обычному цветному процессу С-41. Производитель заявляет плавающую чувствительность: от 100 до 400. От того, какую чувствительность выберешь, зависит оттенок: он может быть и слегка-фиолетовым, и насыщенным словно индиго.

Я купил катушку пленки и отснял её с чувствительностью в 400 единиц. Снимал на Pentax 67 105 1:2,4, все мерил встроенным экспонометром. Вот несколько примеров:

Ну что сказать — это конечно не «Аэрохром», но для любительских целей сойдет. Нужно купить пару катушек на будущее, а то плёнку распробовали и они уже много где закончилась.

Спросите себя: «Кто из моих знакомых пишет книгу (например, мемуары)? Кто из них напишет книгу в обозримой перспективе?»

Если отвечать быстро, то я бы сказал: «Никто. Не могу представить себе писателей среди своих друзей». Но если я чуть подумаю (а я подумал), то отвечу так: «Все мои друзья пишут книги, каждый день, по кусочкам — и публикуют их в соцсетях».

Мне кажется что в этом заключен глобальная разница в создании и представлении, прости-господи, контента.

Еще полвека назад единица представления информации была значительной. Для музыкантов — полноценный альбом в 10-12 композиций. Для писателя — книга. Это было связано прежде всего со сложностью и дороговизной средств выведения книг и альбомов на орбиту конечной аудитории. И музыкальный альбом, и книга были для издателей большой инвестицией, издавать их было дорого. Издатели были снайперами — ошибиться можно раз или два, но лучше не стоит.

Сегодня есть мощный и почти неограниченный источник доставки контента для его получателей — интернет. И это изменило подход к производству музыки, текста и чего угодно еще.

Например, раньше музыканты старались и писали 10-12 песен альбомом, часто складывая их в историю. Можно вспомнить «Downward Spiral» группы Nine Inch Nails, в котором треки последовательно рассказывают историю сходящего с ума человека, который движется к самоубийству (и знаменитому финальному треку «Hurt»). Музыкантам было важно сделать целый альбом круто, потому что они зарабатывали деньги на нем. Если альбом расходился хорошо, группа становилась известной и богатой.

Сегодня музыканты почти не зарабатывают деньги на продаже музыки (за исключением плеяды самых известных), а зарабатывают на живых выступлениях. Они чаще и охотнее выпускают музыку треками (альбомами-синглами). У группы средней руки может быть 1-2 полноценных альбома и 20-30 синглов. Это связано с тем, что музыкантам нужно все время быть на поверхности волны хайпа. Например, у группы Little Big 1 полноценный альбом на 12 треков, 2 альбома-коротыша на 7 треков… и 23 клипа, каждый из которых создается и продюссируется с единственной целью — залипнуть в головах людей и вытащить группу на вершину популярности. Эту славу потом можно монетизировать концертами. В новой парадигме музыканты могут смело слать издателей в жопу. Выложил трек в пабликах «Вконтакте», и завтра ты хедлайнер фестиваля «Боль».

Аналогично с книгой. Зачем запираться в кабинете, месяцами писать биографию или воспоминания, когда можно делать это каждый день, по кусочку? Заработать на книге сегодня вряд ли получится, а быть на виду — легко (и это как раз то, что нужно). Условные Илья Красильщик и Андрей Подшибякин — это типичные писатели нового времени, «автоматчики». Раньше бы они строчили повести и мемуары, а сегодня спокойно пописывают себе в фейсбуке. Я сам работал в издательстве и знаю, что сегодня у вас возьмут любую рукопись и напечатают её, если у вас миллион подписчиков в инстаграме. Но читать её конечно уже никто не будет.

В целом все это приводит к глобальному и неотвратимому мельчанию контента. Способность написать книгу в 200-300 страниц и прочитать такую книгу становится редким навыком. Это не хорошо и не плохо, просто это так. Ну а мне кажется что с новой моделью дистрибуции контента люди стали потреблять куда больше этого самого контента, чем раньше (говорить о качестве и пользе, наверное, не будем).

Так что если вам нужен пример того как цифровизация нашей жизни влияет на людей — вот он. Лет через 30 будете рассказывать детям, что знали человека, который знал человека, который видел настоящего писателя в бинокль.

Давненько не выкладывал поляроидных снимков, а у меня накопилось за весну и половину лета. Отобрал 15 любимых.

В юности я жил с мамой в простой череповецкой хрущёвке. В нашем доме в подвале для жильцов были оборудованы небольшие загородочки вроде кладовок, в которых мы и соседи хранили разные вещи.

В нашей загородочке всегда лежали разные доски, которые так и не забрал папа, и куча разного хлама: старая кафельная плитка, какие-то инструменты, одежда, вещи, мелкая мебель. Комнатушка площадью примерно в 5 квадратных метров была забита ими полностью, едва можно было встать (да и сейчас она забита точно так же). Тем не менее, такая подвальная кладовка казалась большим преимуществом — не знаю, чтобы у кого-то из череповецких знакомых была такая же в подвале, и часто все это барахло хранилось у них дома.

А еще в подвальной кладовке зимой хранилась картошка. И мама регулярно посылала меня с мешочком в подвал, набрать из мешка пару килограммов домой. Я каждый раз терпеть не мог туда спускаться, ведь подвал оставался подвалом: темный, сырой, грязный, с грубыми бетонными стенами и полом, с хаотично торчащими во все стороны трубами и проводами, с темными проемами в стенах, которые неизвестно куда уходили. Это было максимально неприятное и неухоженное место.

Когда я переехал в Германию, то обнаружил что в здешних домах в подвалах также есть комнатушки для хранения барахла (они называются Mietekeller). И спустившись туда впервые, я просто обалдел.

Есть такой термин — инженерная культура. Чем аккуратней, продуманней, красивее, правильнее сделана техническая часть, тем инженерная культура выше. Особенно ценно, когда инженерная культура высока в редко посещаемых сферах, там, где казалось бы неважно как все сделано. Грубо говоря, когда один человек надевает грязное, нестиранное белье («И так сойдет, все равно никто не видит»), другой обязательно наденет чистое. По таким деталям можно понять, кто ответственно подходит к каждой мелочи, а кто позволит себе сделать малозначительные детали тяп-ляп. Это и есть инженерная культура.

Хочу показать вам инженерную культуру в немецком подвале.

Посмотрите как аккуратно проведены электрические провода к предохранителям.

Труба над дверью могла чуть провиснуть, и её подкрепили стяжкой.

Трубы подписаны, задвижки на них — разных цветов, да еще и обтянуты изолирующими хомутами.

Все чрезвычайно аккуратно, никаких дыр и щелей. Трубы словно врастают в стену.

Я как инженер по образованию получаю от таких вещей большое эстетическое удовольствие. Уверен, у инженеров и рабочих, которые занимались этим подвалом, чистое белье.