Побывал на курсе Линор Горалик «Мода, костюм, личность: человек и его одежда в общественном пространстве». Это факультатив из дюжины лекций, которые организовала Высшая школа экономики.

Во время лекции вёл конспект. Вот он:

• Современный человек умирает одетым.
• Нагота — это радикальная форма переживания. Даже если человек отрицает важность костюма, он всё равно оценивает одежду по множеству параметров.
• Человек и одежда воспринимаются как одно целое, пока одежда на нём.
• Каждый раз, когда создатели Симпсонов переодевают Марж, это воспринимается как событие.
• Потеря котелка и тросточки — это потеря последних связующих элементов с миром высоких людей. Поэтому Чарли Чаплин так упорно надевал котелок и носил тросточку. Люди того времени понимали, что это не обычный человек, это высокий человек в экстремальных обстоятельствах.
• Разделяя мужчин и женщин, мы опираемся прежде всего на различия в одежде.
• Если люди хотят подчеркнуть ум женщины, на неё надевают очки. Это отлично заметно по порно. В порно женщины «умных» профессий (секретарши, учительницы, бизнес-вумен) обязательно носят очки.
• После войны из ГДР привозили будуарные комбинации. И советские женщины носили их как платья, потому что они попадали в культурный код сарафана.
• Пару лет назад в H&M появились пончо. Они оказались суперпопулярными в Израиле, потому что были чрезвычайно похожи на иудейскую религиозную одежду — талес.
• Арестантов одевали в полосатое из прагматических причин, но это быстро стало культурным кодом.
• У Радищева описывалось, что люди того времени чернили зубы, использовав специальные разъедающие эмаль вещества. Это означало высокое потребление сахара. Считалось престижным иметь чёрные зубы, но если они все на месте.
• Грань между повседневной и неповседневной одеждой очень тонка.
• Раньше одежду для дома надевали на одежду не для дома. Например, мужской халат надевался вместо сюртука прямо на жилет и брюки. Его надевали для того, чтобы не испачкать сюртук табаком.
• Мы совсем забыли, что такое одежда, которую носит несколько человек попеременно.
• У нас нет инфраструктуры для переработки вещей. Две трети вещей, которые сдают на переработку в США и Европе, отправляются в страны третьего мира.
• Разговор о костюме — это разговор о том, как люди справляются с социальными задачами.
• Для музея большую ценность представляет пара трусов, чем парадный камзол. Это потому, что трусов исторически почти не осталось.
• Порнографию стоит использовать для понимания стиля. Порнография пользуется крайне малым количеством выразительных средств, из кадра убирают всё лишнее. Этот механизм редукции помогает понять: как много мы можем убрать из стиля, чтобы он сохранился.
• Вещи — это слова, мода — акцент, с которыми они произносятся.
• Всё, что мы носим — это результат огромной индустрии, которая зиждется на низкооплачиваемом труде.
• Сейчас на подъеме всё, что связано с традиционной исламской модой.
• Есть теория мигрирующих эрогенных зон: в тот или иной момент общество считает разные части тела сексуальными (и подчёркивает это в одежде).
• Наташа Ростова в «Войне и мире» видит в опере голую Элен. Это означало, что у Элен декольтированна грудь и открыта спина. Ноги при этом конечно же закрыты. Ноги тогда были эротичной, запретной частью тела.
• В любом израильском магазине одежде есть футболки с длинными рукавами. Женщины, придерживающиеся иудаизма, с такой футболкой может носить что угодно: блузки, сарафаны. Такая футболка выступает второй кожей.
• Почему мода одни и те же вещи возвращается снова и снова? На это есть много теорий. Например, поколенческая: для детей одежда родителей кажется сентиментальной и привлекательной.
• Маркетологи пытаются продать новые коллекции, потратив минимум ресурсов. Это значит, нужно меньше менять лекала, потому что это дорого. Из года в год, из сезона в сезон шьются одни и те же вещи, но из разных тканей.
• В магазинах крупных марок на столах обычно лежат вещи, которые хочется сбыть поскорее.
• На одежду нельзя поставить торговый знак. Это приводит к тому, что как только дизайнерская одежда засветится где-нибудь, люди из Zara или H&M отошьют её массово быстрее, чем оригинальная вещь попадёт в шоу-рум.
• Футболка и джинсы не могут выйти из моды. Что бы ни происходило с модой, у нас есть две ручки и две ножки. Поэтому человек всегда стремится к максимально удобной одежде.
• Крайне мало людей готовы радикально переодеваться ради моды.
• Мы все погружены в атмосферу визуальных образов, даже если не осознаём и не интересуемся этим.
• Параллельно существует очень много мод.
• Мы разучились по одежде определять, женат ли человек, или нет. А раньше это было элементарной задачей.
• Бывает гендер биологический, а бывает гендер общественный. В одежде они не всегда совпадают.
• Как мы представляем себе мужской костюм? В нём есть котелок и часы на цепочке. А в женском костюме есть бантик? Так, а когда мы в последний раз видели бантик или котелок? Этих вещей уже нет, а гендерный символ остался.
• Костюм должен соответствовать роли. Например, если женщина придёт на родительское собрание на каблуках, её одежду будут обсуждать в первую очередь.
• В викторианскую эпоху существовала роль женщины-ангела: бестелесного существа, которое не испытывало эмоций, и служило успокоением сурового мужского нрава. Одежда женщины-ангела соответствовала её образу: юбка-подставка прекрасного «верха». У такой женщины «низа» не существовало.
• В викторианскую эпоху было неприлично употреблять слова руки и ноги. Подразумевалось словно у женщины совсем нет ног. Вместо них использовали слово «конечности».
• В двадцатом веке мужчины отвоевали у женщин только один аксессуар — серьги.
• В начале XX века детей начали массово переодевать в розовое и голубое в зависимости от пола. Тогда были популярны фрейдистские теории о том, что если детей сразу не разделять в зависимости от пола, то от этого идут психические расстройства, мастурбация и другие ужасы.
• Многие гимназистки специально не чистили платья: «Я вам не предмет, чтобы меня разглядывать!».
• Сейчас в обществе есть эротический костюм и бельё как нечто повседневное. Раньше бельё было единственным эротическим костюмом.
• У людей есть потребность защищать своих детей. Поэтому у людей вызывают сострадание и умиление существа с детскими пропорциями: большими глазами, большой головой. Так нам кажутся симпатичными Квазимодо и Шрек.
• В XVIII и XIX веке считалось нормальным демонстрация женской груди, особенно небольшой. Считалось, что обеспеченная женщина может тратить время на уход за собой, а не на кормление детей и прочие утомительные занятия.
• Про брови: «Ты не должна выглядеть так, словно у тебя на лице поселились две безумные гусеницы».
• Мы удивляемся выходцам из африканской культуры, которые наносят татуировки на лицо, но вполне спокойно красим ногти в красный цвет и не задумываемся об этом.
• Употребление героина даёт побочный эффект: очень чистую и белую кожу. Поэтому некоторое время героин был в моде у фотомоделей.
• Возраст человека очень важен в обществе. Одежда работает на опознание возраста или его сокрытие. Опознание возраста в одежде важно для того, чтобы понимать, как нам вести себя с человеком.
• Если маленькая девочка на фотографии одета как взрослая женщина, то это всегда кажется скандальным и педофилистичным. Это несмотря на то, что формально никакие общественные правила не нарушены.
• Считается, что с возрастом человек теряет интерес к своему костюму. Он тратит на него меньше, чем в молодости.
• Ребёнка от взрослого отделяют знания о сексе и смерти. Девочку от женщины отличают каблуки и макияж.
• В американской культуре есть «тренировочный лифчик» — детская деталь одежды, которую носят, чтобы привыкнуть носить лифчик.
• Сегодняшняя одежда не может вернуть нам молодость. Эта задача ложится на нашу пластику, наши тела. Если нам говорят о том, что что-то нас молодит, то речь идёт обычно о фигуре или языке тела. А еще если человек хочет омолодиться, он начинает больше интересоваться одеждой (как в молодости).
• Руссо: «Женщина должна быть так хороша, чтобы ей не требовалась помощь её костюма».
• В жизни каждого мальчика наступает момент, когда он начинает носить мужские трусы. Это знаменательный акт мужской инициализации.

⌘ ⌘ ⌘

Это были замечательные три недели. Спасибо Линор и Высшей школе экономики.

Друзья, мы с А. переезжаем в Санкт-Петербург и ищем квартиру.

Мы хотим снять квартиру в Центральном районе. Ищем у станций метро: Чернышевская, Достоевская, Лиговский проспект, Садовая, Адмиралтейская.

Нам нужна двухкомнатная квартира, желательно чистая и светлая. Лучше, если в ней не будет мебели, мы привезём свою. Здорово, если в квартире есть нужная для жизни техника: стиральная машина, плита, вот это всё.

Мы готовы платить за квартиру до 40.000 ₽ в месяц. Если жильё волшебное (с камином или блоковским видом на крыши и дымы), то, возможно, и больше.

Мы готовы к переезду с середины ноября.

Мы с А. — хорошие жильцы. Я работаю редактором, А. — разработчик и художница. С нами живёт воспитанная кошка Пандора. У нас не бывает громкой музыки и шумных компаний.

Если вы знаете подходящую квартиру — пожалуйста, напишите мне на почту sergey@sergeykorol.ru, во вконтакте или фейсбук. Если знаете проверенного риелтора, то тоже пишите. Будем рады, если вы поделитесь ссылкой на этот пост со своими друзьями.

Уже скоро год как мы кормим завтраками посетителей Creative Mornings.

Creative Mornings — это сообщество, которое раз в месяц встречается на лекцию и завтрак. Для лекции приглашается спикер, каждый раз новый. А завтрак устраивают кафе и рестораны, бесплатно для всех. Так десятки (а порой и сотни) человек начинают утро с классного события.

Артур с Леной позвали нас когда-то на одну из встреч Creative Mornings. Помню, что регистрироваться на событие следовало буквально за час после анонса — билеты заканчивались моментально. Помню очередь за кофе и особое утреннее настроение, когда встал на два часа раньше, и оно того стоило.

Знали бы мы, что после этого будем раз в месяц вставать на пять часов раньше — чтобы самим накормить гостей.

После одной из первых лекций я сказал А.: «Давай напишем и попросим нас пустить. Испечём какие-нибудь капкейки!». А. отнеслась к этому скептически — напомнила что у нас не работает духовка, а еще кошка роняет шерсть. Что же будет, если шерсть окажется в маффинах? Но я всё равно написал. И нас всё равно пригласили.

С тех пор раз в месяц мы ищем самую крупную голубику для гранолы, выбираем самый оранжевый перец для хумуса. Я покупаю внизу тридцать баночек «Активии», и продавщица смотрит на меня, словно на безумного язвенника.

А. досадовала, что без духовки наши возможности оказались сильно ограниченными. Мы тогда жили на Аэропорту, с древней чугунной газовой плитой, на которой был шильдик с марширующей уткой и надписями по-немецки. В один из дней я решился и буквально разобрал духовку плиты, а затем промыл её железные кишочки теплой водой с мылом. На следующий «Завтрак» мы несли банановый хлеб.

С какой стороны на Creative Mornings ни посмотри, везде, казалось бы, сплошное разочарование. Завтрак на тридцать человек стоит немалых денег, особенно с учётом нашего продуктового перфекционизма. На его приготовление мы тратим кучу времени: бегаем у магазина, стоим у плиты, режем, печём, собираем и упаковываем.

И сколько бы ресурсов мы ни тратили, всех наших жалких порций хватает примерно на пять минут. Порой мы с А. думаем о том, чтобы психануть и наготовить огромную кучу еды. Боимся только, что опять за пять минут всё разлетится.

Но все эти печали не стоят ничего перед зарядом хронической радости. Мы кормим людей! И им нравится! И они говорят «Спасибо!», подходят за рецептом, добавляют в друзья потом, приходят через полгода со словами: «А я до сих пор помню ваши ореховые конфеты!». Боже, это такое удовольствие! Не знаю, с чем его сравнить, как еще его достичь.

Мы благодарны Creative Mornings за три главных урока, которые преподало сообщество:

1. Если не напишешь и не предложишь, то ничего не будет. Мы часто стесняемся спросить, предложить, посоветовать. Не нужно стесняться, джаст ду ит! Из полуслучайных сообщений в фейсбуке вырастают удивительные вещи.
2. Больше делайте всякого руками. Ведь текст и компьютерный код не пощупаешь, польза от такой работы эфемерна. А тут всё иначе. Вот они, стоят, родимые, ты сам их накормил этими руками. Считай, прожил не зря от «Завтрака» до «Завтрака».
3. Учитесь оптимизировать. Чтобы накормить 30 или 50 человек, нужно потратить вечер на готовку. Первые вечера были адом: мы упарывались у плиты и ложились спать в пять утра (а в семь уже вставать). Сейчас мы научились готовить быстро, собрали свой списочек лайфхаков. Теперь мы, к примеру, легко приготовим еду на дюжины случайных гостей. Чёрт его знает, где еще получится применить этот опыт.

Вот такие пироги, друзья. Приходите на «Завтраки», готовьте сами, пробуйте новое. Это классно, поверьте.

Читатели регулярно пишут мне письма в стиле: «Посоветуй, что почитать о редактуре, где научиться?». Я обычно советую это:

Продвинутый курс Главреда— это лучшее, что есть о редактуре и тексте на русском языке.

Все люди пишут текст: студенты, бухгалтеры, бабушки, порноактёры, профессиональные блогеры и космонавты. Поэтому пройти курс полезно всем людям, даже феминисткам.

У курса есть две опции: обычная и продвинутая (с домашкой). Я советую брать с домашкой, хоть она и дороже в три раза. Без практики новые знания усваиваются плохо. Кроме того, 4500 рублей — это совсем не дорого. Алё, потом всю жизнь будете пахать на новых текстовых знаниях!

Я советую не испытывать иллюзий от рассылки Главреда. Она не превратит вас в хорошего редактора. В хорошего редактора превратитесь сами: после того как три года проработаете таксебешным редактором, сходите в плавание верхом на паруснике и понюхаете кокаину в свитере, как у Хемингуэя. Но начать лучше с Главреда.

Серьёзно, просто пойдите и подпишитесь. Через полгода себя не узнаете.

Не благодарите.

Я люблю самоограничения. Самоограничение — это принцип, по которому ты действуешь строго определённым образом. Носишь монохромную одежду, фотографируешь на плёнку, слушаешь один джаз и встаёшь обязательно с нужной ноги. Только так, и не иначе!

Когда-то всё это казалось мне бредом, а люди, которые так делают — упорными сектантами. Ну блин, зачем сознательно себя ограничивать, когда вокруг столько всего интересного, разного! Но со временем я понял: вокруг столько всего, что уже не получается это осознать и зафиксировать. Я не могу удержать в себе разнообразие, и выбор между вещами становится неосознанным. Когда нравится всё, то не нравится ничего. Или ты просто берёшь первое попавшееся.

Вернёмся к монохромной одежде. Я уже писал, что в моём гардеробе нет цветных вещей, нет вещей с лейблами или надписями. Когда я прихожу в магазин или шоу-рум, я сразу вижу, из чего теоретически могу выбрать себе обновку. Обычно это несколько предметов одежды, они висят где-нибудь в углу. Мне редко что-то подходит или нравится, и поэтому я стараюсь познакомиться с дизайнерами одежды. Прошу сшить что-то для себя, слежу за ними, дружу. Кажется,что еще чуть-чуть, и я сам начну создавать свою одежду. Еще я стал ощущать себя иначе в такой одежде, чувствую себя уверенней, спокойней. Ничего этого не было бы, если бы я мог прийти в любой магазин и купить первую попавшуюся футболку с принтом.

Или, например, плёночная фотография. Я перестал публиковать в блоге свои цифровые снимки, и сменил старый добрый Canon на среднеформатную плёночную Mamiya. Плёнка — это дорого, долго и непредсказуемо. Один кадр обходится мне примерно в сто рублей, поэтому каждый снимок приходится выстраивать. Порой постоишь, подумаешь и уберёшь камеру обратно в рюкзак. Плёнку проявляешь и сканируешь через неделю после съемки, и кадры оказываются маленьким сюрпризом. Часто клёвый кадр получается испорченным (например, если ошибся в настройках фотоаппарата), а какой-нибудь средненький неожиданно выстреливает. Одним словом, начинаешь чувствовать фотографию. С цифрой всё иначе, особенно со снимками на мобильном. Быстро отщёлкал кучу бесплатных кадров, выбрал, обработал, наложил фильтр и мгновенно залил в сеть ради лайков. Цифровая фотография — это тот случай, когда творчество уступает место селекции из полуслучайно получившегося. Если бы я продолжил снимать на цифру, то не научился бы думать о фотографии, не начал бы всматриваться в чужие понравившиеся снимки, не пытаться разгадать их. Сейчас вот начинаю ограничивать себя еще дальше, и снимать только на чёрно-белую плёнку.

Самоограничения бывают разными. Можно, например, писать текст исключительно из трёх абзацев. Или начинать все слова в предложении с разных букв. Или никогда не использовать слово «или». Сначала это кажется глупостью, затем вызовом, а потом — классным способом подстегнуть свою креативность. Ты всю жизнь делал так, а теперь приходится делать иначе. Всю жизнь ходил по городу одной привычной дорогой, а теперь решил, что каждый раз будешь ходить разными. Или каждый раз разными, и только в тени.

Инфостиль — это тоже самоограничение. Ты не используешь стоп-слов, и точка! Без стоп-слов писать труднее, чем с ними. Порой вырезаешь их из текста со слезами, они там как родные сидят. Но через это самоограничение ты начинаешь лучше чувствовать текст. Неосознанность уступает место осознанности.

Самоограничения ты сам себе выбираешь, это приятно. Ограничения — это не навсегда, а до тех пор, пока хочется или нравится. Еще полезно заниматься этим даже когда не нравится — чтобы понять, почему именно не нравится.

Большинство людей и так занимаются самоограничениями всю жизнь, но только неосознанно — просто перебирают разное и останавливаются на том, что нравится. Чем взрослее, сложнее и интереснее человек, тем больше у него таких пунктиков.

А еще бывают обратные самоограничения (или самонеограничения). Это когда ты в качестве ограничения запрещаешь себе ограничивать себя в чём-то. Например, начинаешь слушать всю музыку подряд. Или носить случайно купленную одежду. Или укатывать в магазине тележку с чужими продуктами и покупать её. Это жестокий к себе, но занятный и довольно действенный способ катапультироваться из зоны комфорта.

Одним словом, подумайте над самоограничениями и попробуйте. А если уже практикуете — расскажите в комментариях о том, как себя ограничиваете.

Пофотографировал на Konica FP.

Это японская механическая зеркальная фотокамера. Особо про неё сказать ничего не могу — хороший фотоаппарат, «крепко сбитый», как и все камеры из Японии. Снимать на неё было приятно. А вот и немного результата:

Пофотографировал на фотокамеру, которая в три раза старше меня самого.

Это очень простой среднеформатный фотоаппарат. Пластиковая коробочка с парой линз, раздвижная шахта из тонкого штампованного железа, несколько крутилок и рычажков — вот и всё.

Снимать на «Любитель» очень сложно. Камера не нянчится с тобой. Забыл перемотать плёнку? Вот тебе двойная экспозиция. Сам следи за счётчиком кадров (вместо которого окошко в тыльной стороне), сам выставляй все параметры.

Даже фокусировать сложно. Приходится ловить реальность в плавающем солнечном пузыре на призме, а для точной фокусировки откидывать маленькую лупу. При этом кадры часто уходят в молоко даже при идеальных условиях.

С Любителем чувствуешь, как было тяжело нашим дедушкам и бабушкам.

Кажется, что у камеры есть налёт нуара. «Любитель» — тёмная в различных смыслах камера. А еще она очень неторопливая, словно разговор на берегу реки под дешевое сладкое вино.

Из двенадцати кадров мне понравились только эти четыре (еще парочка ню-фото останется для тумблера). Я было зарядил в камеру вторую плёнку. Но на середине процесса понял, что вставил катушку не той стороной и всё насмерть засветил. «Любитель» любителя не простил.

Хочу рассказать о Vector — онлайн-школе городских предпринимателей. Его создали в институте медиа, архитектуры и дизайна Стрелка.

Примерно год назад я был в гостях в Стрелке. Ребята делились со мной идеей — они хотели переупаковать опыт и знания института в онлайн-курс. Помню, тогда эта идея мне не слишком понравилась: казалось, что тема городского предпринимательства размыта и непонятна. Но спустя полгода Дима Абрамов позвал меня уже на презентацию проекта. «Вектор» появился на свет.

⌘ ⌘ ⌘

Я стал одним из первых пользователей и учеников «Вектора». Я читал статьи и уроки, смотрел видео.

Внутри у «Вектора» всё просто. Есть курсы (например, «Как исследовать город креативными способами»). Внутри курсов — уроки, текстовые статьи или видео. Встречаются тесты. Всё это здорово структурировано, история водит своего читателя за ручку.

В конце курса предлагают сделать свою историю — лонгрид. Лонгрид верстается в простеньком, но функциональном редакторе на манер редимага.

Я не удержался и сделал свой лонгрид тоже. Он про то, как развить небольшие бизнес-проекты на базе горнолыжного курорта, который пустует летом.

⌘ ⌘ ⌘

Вектор мне очень понравился. Я по-прежнему думаю, что в нём немного городского предпринимательства, но у онлайн-школы есть другие, куда более важные свойства:

1. Вектор основан на знаниях и опыте Стрелки. Кажется, есть два способа прикоснуться к этому: пойти учиться в Стрелку (сложно и долго), или подписаться на Вектор (быстро и недорого).
2. Студент Вектора — это сам-себе-журналист. В школе можно сделать лонгрид, который приятно показать коллегам или потенциальным работодателям. Кроме того, создатели Вектора с удовольствием пиарят хорошие статьи.
3. Онлайн-школа стоит недорого — 800 рублей в месяц. За месяц можно пройти все уроки и написать лонгрид (он останется на сайте навсегда). Это на порядок дешевле любых других курсов и школ.

Одним словом, клёвая штука. Подписывайтесь!

Хочу рассказать о своём отношении к одежде.

Вообще я очень люблю одежду. Это моя страсть и существенная часть трат. Я изучаю одежду, изучаю свои ощущения в ней, дружу с дизайнерами, коллекционирую и даже заказываю одежду специально для себя.

Считается, что мужчине фу таким быть. Мол, одежда — это тряпочка чтобы прикрыть срам. Но это не так. Одежда — это язык, отражение характера человека. По одежде и обуви человека можно сказать многое: насколько он эстетичен, аккуратен, хочется ли с ним дружить.

Так получилось, что за последний год мой гардероб изменился кардинально. Я сформулировал для себя три принципа в одежде, в которых придерживаюсь неукоснительно:

1. Монохромная минималистичная одежда.
2. Одежда российских дизайнеров.
3. Натуральные материалы.

Сейчас — чуть подробнее обо всём этом.

1. Монохромная минималистичная одежда без лейблов

Я люблю чёрный и белый цвета — они хорошо резонируют с моим самоощущением. Кроме того, я люблю оттенки серого. Вся моя одежда — этих цветов. Если сфоткать меня и наложить чёрно-белый фильтр из инстаграмма, то ничего не изменится.

Нравится, как японский дизайнер Йоши Ямамото сказал про чёрный: «Это самый спокойный и самый вызывающий цвет». Черный везде уместен. Черный и белый — практичны. Всё сочетается со всем. Они помогает не выделяться, и, когда нужно, способны выделить чрезвычайно.

Одежда — это сообщение. В чёрном и белом есть философская самодостаточность через отречение. Ты словно говоришь: «Я не хочу привлекать или отталкивать, мне хорошо быть самим собой». И мне это нравится.

Стиль одежды, которую я ношу — это что-то между скандинавским и японскими минимализмом с уклоном в health gothic. Люблю вещи свободного кроя, с минимумом деталей и отделки. Предпочитаю вещи без узоров, текстур и надписей.

Одним словом, чёрный — это новый чёрный.

2. Одежда российских дизайнеров

В России шьют отличную одежду, друзья. Более того, одежда от российских дизайнеров оказывается качественней одежды иностранных брендов, которые при этом стоят в пять раз дороже.

Футболка от Асос за тысячу рублей не может быть качественной. Её шьют в Бангладеше руками шестнадцатилетней девочки из самой дешевой ткани, которую удалось найти. Затем маркетинг и логистика накручиваются на копеечную вещь. Большинство масс-маркета шьётся так.

Российский дизайнер носит свою одежду сам. Поэтому он ищет хорошую ткань и даже ездит за ней заграницу. Он покупает отличную фурнитуру, упарывается над кроем и качеством изделия. У него за спиной нет вице-президентов и других дармоедов. Кроме того, в среде российских дизайнеров одежды сильная конкуренция. Всё это делает одежду качественной.

Мои любимые дизайнеры одежды родом из Санкт-Петербурга. Мне кажется, что я знаком с большинством питерских брендов (А. знакома лучше, потому что многие не шьют мужскую одежду). Вот несколько из них, что я люблю особо.

Это только бренды, которые шьют мужскую одежду. Женских брендов в несколько раз больше. А еще кроме этих ребят есть еще десятки совсем маленьких дизайнеров. Часто это один или два человека, которые сами шьют вещи, и делают это очень здорово.

Если вы так же любите одежду, как и я — советую подружиться с дизайнерами. Присылайте им фотографии вещей на себе или в путешествиях, спрашивайте как дела, подпишитесь на их сообщества.

В любой ситуации предпочитайте вещи российских дизайнеров.

3. Натуральные материалы

Я люблю лён, хлопок, шерсть, кожу. Здесь нет никакого сложного объяснения, просто мне тактильно нравятся эти материалы.

Одежда из натуральных материалов обычно стоит дороже, но и служит дольше. Я стараюсь ухаживать за ней: стираю в холодной воде, кожаные изделия жирую после попадания влаги. Вот только за кроссовками никак не ухаживаю.

Вообще концептуальная одежда и кожаные вещи чуть менее удобные, чем сноубордический рюкзак или карго-штаны с карманами на коленях. Но меня это не смущает. В том, чтобы носить чуть неудобную одежду, есть какое-то мазохическое удовольствие, как в татуировках.

⌘ ⌘ ⌘

И еще несколько правил:

• Нельзя делить одежду на парадную и повседневную. Это приводит к тому, что в гардеробе появляется несколько по-настоящему любимых вещей, которые бережёшь, а каждый день приходится надевать старые удобные джинсы и разношенные кроссовки. Одежда должна быть одна, в ней можно и в театр, и мусор выносить. На крайний случай можно держать немного специфической одежды: для спорта, похода за город.
• Легко покупайте базовую одежду: футболки, водолазки, свитера, бельё. Вы это будете носить и в старости, так что она никуда не пропадёт. Я легко могу представить себе, как покупаю сто одинаковых чёрных футболок. Не покупайте сразу «по случаю», или сезонную — она стоит дорого и приобретается надолго. Ваше отношение к ней должно быть бескомпромиссным. Нужно, чтобы сидело отлично и хотелось в этом два года проходить. Огромный Second Friend Store забит новой одеждой, которую купили на эмоциях и не надели ни разу.
• Одежду нужно уметь носить. Если обычного человека нарядить в концептуальную одежду, ему точно будет некомфортно. Важно приучить себя к ней, прижиться, подружиться, приручить. Хорошая одежда, как и хороший джаз, требует привыкания.
• Смело покупайте хорошую обувь. Кожаные ботинки не могут стоить дёшево (условно дешевле 100-150 долларов).
• Глупый носит одну рубашку каждый день, и за пару месяцев затаскивает её. Умный держит дома дюжину рубашек, носит их по очереди, и они служат ему несколько лет. С обувью аналогично.
• Одежду, которая не нравится, или не подходит по стилю, лучше сразу выбрасывать или отдавать нуждающимся. У любимой заношенной рубашки есть волшебное свойство перекочёвывать из пакета «Буду на дачу ездить» в шкаф с повседневными вещами.
• Я стараюсь не покупать несколько вещей одной марки сразу. Случалось так, что классные внешне вещи, которые оказывались не очень удобными в носке, менялись после стирки. Покупая вещи по очереди, я отсеиваю неудачные марки. Кроме прочего, приятно чувствовать себя коллекционером одежды.
• Хорошую одежду иностранных брендов лучше всего покупать на распродажах в Fott и аналогичных магазинах.
• Чтобы понять, какая одежда нравится, не нужно ходить на модные показы. Достаточно смотреть на людей вокруг, отличать тех, кто хорошо одевается. Я люблю читать блоги-мудборды, например такие или такие. Кроме того, полезно зайти в хороший концепт-стор и посмотреть, что там висит.
• Приятно привозить одежду из путешествий. Впрочем, с моим XXL это почти никогда не удаётся.

Протестировал простенький компактный плёночный фотоаппарат Коника Поп.

Это японский фотоаппарат из середины восьмидесятых, простой и массовый. У него почти нет органов управления. Нельзя установить диафрагму, сфокусироваться. В Конике Поп только выбирают ИСО (от 100 до 400) и нажимают на кнопку «Спуск». Еще при желании включают вспышку. Всё!

Я предполагал, что фотоаппарат станет мне повседневным плёночным, но это не очень получилось. Коника Поп оказался слишком ломо-фотоаппаратом. Впрочем, смотрите сами: