Репортаж с военно-воздушного парада в Северной Корее.
Замечательные новости из Санкт-Петербурга — энтузиасты восстановили производство аудиокассет. Помню, как в детстве зачитывал на старый магнитофон свои сказки и истории из книжек.
Женский журнальчик рассказывает про то, как смотреть некрасивое кинишко: «Режиссер-самоучка, путешественник, авантюрист и просто человек титанического масштаба, Вернер Херцог — один из самых необычных персонажей режиссерского пантеона. Основа его режиссерского метода — ходить пешком (один раз он дошел от Берлина до Парижа), приезжать в места, о которых вы никогда не слышали, и снимать в условиях смертельной опасности: однажды, например, Херцог специально прилетел на карибский остров непосредственно перед извержением вулкана и многократно отправлялся в джунгли в компании безумного актера Клауса Кински (так получились их главные шедевры — «Агирре, гнев Божий» и «Фицкарральдо»). Люди в пограничных состояниях — шизофреники, мегаломаны и так далее — его любимые герои».
Евгения Пищикова великолепно пишет: «В старой русской сказке, вот хоть из собрания Александра Николаевича Афанасьева, в трех томах, где тексты без возраста, без дна, если долго в них смотришь — затягивает; там бабка голубая шапка, война грибов, глиняный парень, который съел родителей, что его слепили, — бабку с прялкой и дедку с клюшкой: прожорливая русская Галатея; ну и романтические, конечно, герои — дураки и девы со своим интересом. И Незнайка там живет не в Солнечном городе, а стоит в бычьем пузыре и в освежеванной бычьей шкуре посреди чужого сада — пугалом. Сюжеты совсем без радуг и розовых единорогов — жизненные. Всеприимчивые. В афанасьевском «Морозко» привозит старик домой двух замерзших мачехиных дочек, та «рогожку отвернула и деток мертвыми нашла». Но что ж делать? «Посердилась, побранилась, но после с падчерицею помирилась. И стали они жить да быть, да добра наживать, а лиха не поминать. Присватался сусед, свадебку сыграли, Марфуша счастливо живет. Старик внучат Морозком стращал и упрямиться не давал»».
Штука, которая помогает ровно писать адрес на конверте.
Про то, как причалить к айсбергу и взобраться на него.
ЖЖ радует: «В период раннего возрождения переплётчики пренебрежительно относились к средневековым манускриптам, как к макулатуре, потому что рукописные книги выглядели очень непрезентабельными по сравнению с типографскими изданиями. Иногда пергаментные листы манускриптов использовали для других целей: на картинке епископская митра, внутренний каркас которой сделан из рукописных страниц и затем прикрыт тканью. В этом головном уборе примечательно не только то, что бедный епископ прятал на голове кучу средневековой писанины — эти страницы были вырезаны из норвежского перевода старофранцузской любовной поэзии, с любовниками, гоняющимися друг за другом по темным коридорам, с резвящимися в полях девами, с рыцарями, по пустякам крошащими друг друга в капусту».
Студия, которая выиграла конкурс на редизайн норвежских банкнот, предложила редизайн норвежского паспорта.
Слон про журналистскую этику: «Поэтому очень странно бывает видеть в российских СМИ ссылки на то, что, дескать, корреспонденты Daily Telegraph или Guardian сообщили, что видят неопознанные войска, входящие в Донецкую область, – а какие у них доказательства? Дело в том, что если корреспондент британской газеты говорит, что он видит что-то своими глазами, то это и есть главное доказательство для британской публики, потому что СМИ тут специально не врут. Потому что это и есть суть журналистики: не копипаст, а очевидец на месте событий, рассказывающий, что он видит своими глазами. У газет, конечно, есть своя повестка дня, поэтому в данном случае очень важно, что своими глазами это видят два журналиста: из либеральной Guardian и антироссийской, крайне правой Daily Telegraph. Для британской публики тут не нужны дополнительные доказательства, потому что они ставят под статьей свое имя и фамилию. А на русскую публику, которую обманывают постоянно, это просто не рассчитано».
Ролик про то, как снимается видео французской пилотажной группы Patrouille de France. И еще одно, от американской пилотажной группы Thunderbirds.
Не люблю, побаиваюсь некрологов, но этот особенно здорово написан: «Мне позвонили 20 минут назад и сказали, что Каха умер. Я проснулся и не поверил, потому что этого вообще не может быть, это сон какой-то дурной, устал я и плохо спится. Это могло бы быть, если бы мы все умерли, и тогда это неважно, кто там умер, а кто еще нет. Бендукидзе — человек из алфавита, из самого начала алфавита, буква, а как это может буква умереть? Его даже убить-то не могли бы, такое могло прийти в голову только ненормальному — можно ли убить букву? Какой некролог, как это может быть — некролог по букве? Пишут же всякую ерунду. Но его телефон отключен, и весть верная, и больше мы, я думаю, не увидимся, что бы там не было потом. С сердцем у Кахи всегда было плохо, и когда-то, наверное, нельзя было его в определенный момент не лечить, и всякое лечение риск, и нет никаких гарантий, что сегодня уснешь, а завтра проснешься».
Визуализация того, как устроено воздушное сообщение над Великобританией.
На Фурфуре — кусочек книжки про женский стыд: «Перед картиной Анри Герве, на которой изображена женщина, принимающая ванну, французский поэт Арман Сильвестр вдруг сосредоточивает свой взгляд на невинном занавесе на заднем плане. Какое идеальное прикрытие для наблюдателя! «Не стесняйтесь, месье! На вашем месте я поступил бы точно так же. В наше время женщина слишком скупа на наготу, чтобы мы не имели права воспользоваться самыми благовидными предлогами для ее созерцания», — пишет он в своей работе «Ню в салоне 1888 г.»
Диаграмма искуственных спутников по удалённости от Земли.
Совершенно замечательный рассказ об издании романа Тартт на русском языке: «У Тартт есть специальное письмо для переводчиков с примечаниями: «делайте вот это» и «не делайте того». Это общепринятая практика у больших писателей — такой FAQ, в котором накапливаются все вопросы. Спрашивают самое разное: один переводчик вообще узнавал значение некоторых слов (из серии «открой Urban Dictionary и посмотри»); на месте Тартт я бы напряглась, но она всегда отвечает очень вежливо. Была масса вопросов по наркотикам — их много в книге, мне пришлось общаться с людьми, которые их употребляли. Так я освоила выражения «жрать кислоту», «гаситься», «упороться», «лизнуть марочку» и прочие. Тартт очень хорошо сочетает в этом романе нормальную, живую, убедительную речь с ее невероятно густым, золотым, почти прустовским стилем. Подростки у нее говорят как подростки. Люди выражаются как люди: мычат, мямлят, обрывают фразы, говорят банальности и чисто перетирают за жизнь — при напряженнейшем, огромной красоты внутреннем монологе. Поэтому появлению глаголов типа «упороться» я бы не стала на вашем месте удивляться. Тартт, например, не гнушается слов типа swish — это дословно «жоповерт», про гомосексуалиста, который ходит так, виляя задом, или cheesefry — «лошара», hammered — «ужратый». И в этом, повторюсь, убедительность ее романа».
Смотрительница музея в печально знаменитом Доме на набережной рассказывает: «Самая большая странность, которую я не могу понять в течение уже многих лет, — как люди селились в этот дом, зная, что здесь было до них. В годы Большого террора некоторые квартиры меняли по пять жильцов. Как можно было не понимать очевидных вещей и идти на верную смерть? С другой стороны, когда я об этом думаю, я вспоминаю, как Михаил Кольцов, получив ордер на квартиру в этом доме, пришел к мудрому Корнею Ивановичу Чуковскому. Тот покачал головой и сказал: «Вот беда-то: и въезжать нельзя, и отказаться нельзя». Действительно, отказаться означало выразить презрение к подарку, который тебе ниспослан свыше. Плюс, конечно, люди мечтали вырваться из ужаса бытовой жизни и попасть в сказку, которой тогда казался Дом правительства. Он ею и был, правда, недолго и не для всех. Но пока люди жили в этой сказке, они как будто слепли. Например, всем жителям на выходе полагалось сдавать ключи, как в гостинице. А кухни были оборудованы грузовым лифтом, который забирал мусор. Вход в квартиру из него был свободным, именно на этих лифтах приезжали НКВДшники и забирали людей. И никто из двух тысяч жителей не пожаловался на такие порядки, более того, я лично разговаривала с первыми жильцами и все они рассказывали, как это было удобно».
ЖЖ радует: «Вы знаете, я всю жизнь работаю с текстами. Со школы еще. То есть двадцать лет назад я легко и непринужденно сел и начал переводить именно потому, что еще в шестом классе пытался делать то, что в универе стал делать всерьез. Так что я, как никто, далек от того, чтобы осуждать чужие промахи. Я прекрасно понимаю, как можно взять и написать что-то вроде «челоеловек», и не заметить, что тут что-то не так. Я прекрасно понимаю, как можно не заметить чудовищной ошибки на самом видном месте. Я прекрасно понимаю, как можно пропустить страницу текста в переводе, я сам так делал. Я понимаю редактора, который начал было править сомнительное место, отвлекся на полпути и так и оставил, в результате чего в изданном тексте появляются самые изумительные конструкции и даже обрубки слов. Ну, бывает. Я одного не понимаю: как можно взять и исправить текст, в котором ошибки не было, так, что теперь она есть? Ведь ты же не случайно это делаешь. Это не то, что рука дрогнула и тыцнула не ту кнопочку. Ты сидишь, думаешь, видишь место, которое тебе не нравится, вспоминаешь, видимо, правило, и… И исправляешь. Например, «потерянной любви» на «потеряно любви». Это, видно, корректор как-то особенно не любит двойное н, потому что я потом еще две таких же ошибки обнаружил: «выпученными глазами» и т.п.».
Из рецензии на книгу Heads in Beds о гостиничном бизнесе: «Что касается, уборщиц, то одним из критериев оценки качества их работы является чистота стекла (зеркало в ванной, кофейный столик в номере, стеклянное покрытие на рабочем столе, стаканы в холодильнике) и отсутствие на нем разводов, что приводит к нежелательному (для гостя) эффекту — уборщицы практически всегда используют самое сильное моющее средство (в книге упоминается Pledge) на всем, чтобы не возиться со специальным моющим средством для стекла (которое к тому же нередко оставляет разводы). Т.е. гостиничные стаканы перед употреблением лучше обильно сполоснуть, иначе привезенное с собой вино получит нежный оттенок лимона».
Забавная статья о том, как безымянную магазинную фотографию постоянно путают со снимком Андреаса Гурски — вплоть до того, что уже непонятно становится, что где.
Очень люблю читать, как пишет Ревзин: «У нас дома боль утраты с 11 числа не очень ощущалось. Было чувство абсурдности бытия, потому что он умер, а ничего не произошло. Но тетя Таня к Брежневу относилась с уважением, анекдотов про него не одобряла и еще за несколько лет до того завела у себя дома его портрет в золотой раме, в кремовом кителе с орденами. И он у нее висел в большой комнате над диваном рядом с голографической японкой, которая под одним углом зрения была в одном кимоно, а под другим в другом. Мой брат Колька говорил, что если посмотреть на нее сверху, от потолка, то она еще бывает и без кимоно, и мы даже однажды пытались слазить, но люстра сломалась. Так вот, приезжаем мы, а тетя Таня ему, портрету, сбоку снизу приделала ленту из черного крепа, а сама сидит под ним. В черном костюме, блузке с жабо, со слезой, торжественно, но по-домашнему — рядом эмалированный таз с пирогами, укрытый одеялом».
Из интересного интервью о хосписах: «Нет, настоящий хоспис — это такие условия, чтоб человек мог приехать сюда со своей кошкой. А у него, быть может, никого ближе нее и нет, она его обезболивает лучше морфина. И рисовать человек должен до конца, если хочет. Или вот чемпионат мира по футболу, а человек только и мечтал до него дожить. Так давайте обеспечим ему возможность этот чемпионат посмотреть с первого до последнего матча на той громкости, на какой ему комфортно, а не на той, которая не мешает соседям по палате. Вот это — хоспис. Если вы этого не делаете, не можете называться хосписом».
Совершенно замечательное интервью Линор Горалик о том, как в современном мире выжить творческому человеку: «У нас нет системы, которая даёт людям с высоким символическим капиталом конвертировать его хотя бы в прожиточный минимум: разветвлённой системы грантов, «poet in residence», широкой системы культурного преподавания, системы адекватной государственной поддержки культуры. Ровно поэтому очень многим приходится искать внешний заработок. Но, мне кажется, безденежье — не та причина, по которой люди, в молодости желавшие быть художниками, отступили от этой идеи: люди вообще часто перестают делать то, чем занимались в юности. Даже если бы этих талантливых молодых людей поселили в теплицу и кормили каждый день орешками, всё кто-то из них перестал бы рисовать. Но тем, кто не перестал бы, жить стало бы легче. Я ни на секунду не считаю, что «художник должен быть голодным». Это чудовищная пошлость, произносимая людьми, в жизни не видевшими ни художников, ни голода. Никто не должен быть голодным. Если сытый человек пишет меньше стихов — бог с ними, со стихами. Человек важнее».
Марина Степанова могуче пишет: «Говорят, если подпилить вороне кончик клюва, она разобьется: тонкие настройки ориентирования, орган дальнобойной связи с будущим перестают работать, до любой точки одно расстояние, пропорции смещены, выхода нет. Так же, кажется мне, работает и ориентирование во времени: если отпилить себе чувство завтрашнего дня, будешь вечно биться об углы и карнизы прошлого: оно ведь только из них и состоит. Здесь интересно подумать про искажения, которые происходят в сознании, где будущее не предусмотрено (обеззаражено, анестезировано — и старательно маскируется под настоящее или выводится за скобки, как чужая бестактность). В мире, где есть только прошлое и настоящее, персональный выбор как бы утрачивает вес: события происходят волей вещей, почти сами собою, без всякого желания участников (которые как бы и не участвуют — просто используют сложившиеся обстоятельства). Все происходящее имеет целую номенклатуру прообразов, легко позволяющих сместить с себя ответственность, размазать ее на дюжину удобных обобщений. Некоторые из них часто слышишь сейчас: «В трудные времена всегда приходится идти на компромиссы», «Люди искусства всегда сотрудничали с властью», «Цензура всегда была» — «всегда» здесь ключевое слово, позволяющее не быть исключением. Будущее как смена парадигмы, возможность поступать не-как-всегда вызывает отчетливую тревогу. Но и деваться уже некуда, история нас догнала, и выпростаться из-под нее будет непросто».
Из интервью Харджиева: «И.В.-Г.: Он завидовал Малевичу? Н.Х.: Он его ненавидел лютой ненавистью и в какой-то мере завидовал. Они никак не могли поделить корону. Они оба были кандидатами на место директора Института художественной культуры. Малевич сказал: «Будь ты директором». Татлин: «Ну, если ты предлагаешь, тут что-то неладное». И отказался, хотя сам очень хотел быть там директором. Там всегда была распря, пока тот не уехал в Киев. Когда Малевич умер, его тело привезли кремировать в Москву. Татлин все-таки пошел посмотреть на мертвого. Посмотрел и сказал: «Притворяется».
ЖЖ радует: «Бывает в самые лучшие дни: смотришь на человека, с которым счастлив, на его манеру оборачиваться, отвечать на звонок, приподниматься на локте в постели — на всё это множество обыденных жестов, чья неповторимость заметна только при очень большой близости; смотришь, и ясно, что твоя будущая тоска о нём будет создана из того же материала, что и нынешняя радость. Именно эта дурацкая гримаска однажды сожмёт сердце — когда расстанетесь, и ты вспомнишь о ней. Как будто наполняешь копилку монетками, точно зная, что однажды их раскалят на огне и высыплют тебе за шиворот».
ЖЖ радует: «Наиболее вольными, пожалуй, являются клетки печени. Печень может вырасти практически везде, где ей захочется. Первый задокументированный случай относится к 1922 году – тогда гепатоциты нашли на желчном пузыре, и с тех пор описано немало подобных случаев. Помимо желчного пузыря печень любит селиться на поджелудочной железе, надпочечниках, в грудной полости и на пищеводе. Как правило, врачи объяснений подобному свободолюбию не находят. Кости тоже иногда выпендриваются. В 2005 году из Великобритании поступило сообщение о 85-летней старушке, которая обратилась к докторам с проблемами в кишечнике: в течение месяца она испытывала попеременно диарею и запоры. Внимательное изучение ее кишок выявило 1,5-сантиметровый бледно-бурый полип, который оказался костью. Как она туда попала, непонятно. В 2012-м был описан случай с 16-летней девочкой из Индии, которая не могла видеть правым глазом. Потеря зрения началась за 6 лет до того, после «случайной травмы, нанесенной кулаком». Хирурги заменили несчастный глаз на искусственный, а изучив его, обнаружили в нем куски взрослой кости, включая костный мозг и прочие важные штуки. В 2007 году японские исследователи сообщили об 11-летней девочке с опухолью в мозге, которая присутствовала там с рождения и регулярно мониторилась врачами. В 11 лет возникла необходимость удалить ее. Гистологический анализ удаленной опухоли показал, что она выглядит как почти нормальная поджелудочная железа. Поджелудочная. В мозге».
Дизайнер Майкл Грин размышляет о флагах американских штатов.
Хороший технологический лонгрид «Слона»: «Как нам кажется, мы находимся на переходной стадии. Потребитель не требует апгрейда, он привык, что такой апгрейд постоянно происходит. Мы наблюдаем, что спрос на избыточность функций провоцировался исключительно маркетинговой активностью самих производителей. Опросы показывают, что потребители все чаще стремятся к более простым вещам, а их убеждали, что чем сложнее, тем лучше. Но это тренд еще недавнего времени, который в последние годы сменяется новым: производители учатся работать с простотой. Во-первых, новых идей все меньше, а хороших новых идей совсем мало. Это не кризис креативности, просто у маркетологов есть какой-то естественный предел, невозможно выдумывать сложное прежними темпами. Во-вторых, стало понятно, что есть технологический предел: вещи не должны становиться больше, это противоречит прогрессу, но не увеличивать их, расширяя функциональность, уже все сложнее».
Хочу купить и прочитать все книги этого издательства.
Большой фоторепортаж с выставки настольных игр в Эссене.
Симпатичное видео про японского кукольного мастера.
Из статьи о том, почему в Москве и Петербурге закрылось большинство автошкол: «Мы, кстати, единственная страна Европы, где запрещена учебная езда на автомагистралях и дорогах, приравненных к ним. Зато мы должны обучать тому, как приготовить в домашних условиях электролит для аккумуляторной батареи (мы объясняем, что их давно никто не разбирает, а девушкам санитарные нормы вообще запрещают поднимать больше десяти килограммов), как действовать при отрыве рулевой тяги и другим давно исчезнувшим из жизни автомобилистов вопросам. Также программа требует изучения правил прогона животных, движения на гужевых повозках и другие темы из прошлого века».
Наташа и Андрей собрались в годовое путешествие по миру, и ведут по этому поводу блог.
Фоторепортаж с фабрики по производству аудиофильских наушников.
Георгий Джапаридзе сидел в своем кабинете в университете Виллановы и смотрел на постмодернистский плакат с надписью «Шпро? Ты!». В кабинет вошел его аспирант.
— Ты произнес одно предложение, а я два! — сказал Джапаридзе.
— Это неправда! — сказал аспирант.
— Теперь правда! — ответил Джапаридзе. (это Дима Неяглов радует).
ЖЖ радует: «Детям положено лазить по заборам, деревьям и чердакам. Будучи ребенком, я могла занималась всем этим на даче и особенно любила всё это делать в своей клетчатой рубашке-кофте. Мне было лет 8 – 9, я нашла её в куче старых вещей, коим каждый год грозил превращением в тряпку. Она была очень удобной, моя кожа обожала её ткань, ко всему этому она была еще и красивой и разрез воротника был именно тем, который мне нравился и нравится. Что делают с любимой вещью? Носят… А когда ты ребенок, то ты будешь в ней падать, цепляться за ветки деревьев, драться на копьях, топиться в реке… Но она почему-то всё выдерживала и не порвалась, наверно, обладала достаточным уровнем пофигизма. Остальное рвалось, выгорало, истлевало, а эта сохраняла спокойствие. Я росла, кофта на мне стала смотреться чуть короче. Но я её по-прежнему носила. Бабушка заштопала пару прорех. Что же поделать, если мне в ней хорошо. Это ли ни единственный критерий нужности? Сейчас она перекочевала с дачи в город, чтобы в зимнее время носиться дома. Вон она, лежит на полке, свежепостиранная.
А до меня это была папина рубашка. Когда он учился в институте и был первым красавцем, то это кофта очень хорошо на нём смотрелась. Летом он ходил в ней в походы, лазил по холмам, лесам. Впрочем, когда я её нашла, то не знала её истории, просто нашла да надела. Но вообще-то, по правде говоря, это рубашка моего дедушки. Он носил её в школе, в старших классах и очень её любил. Одна из первых личных покупок. Времена были шальные, послевоенные, на улицах бесшабашно ходили районом на район. А у него была клетчатая рубашка со здоровским воротником. Потом уже, после женитьбы, он оставил её в каком-либо сундуке, а может шкафу, где её нашел его сын. В этом году кофте 60 лет, а я всё в ней хожу».
Мэттью Баттерик написал книгу о практической типографике и выложил её в веб.
Историческое расследование о том, как в начале века картель производителей лампочек накаливания специально снижал срок их службы, чтобы продавать побольше лампочек.
Не знаю, насколько это правда, но звучит впечатляюще: «Папиросы (до появления сигарет) и макароны были калибра 7.62, чтобы в случае войны можно было легко начать клепать гильзы. Пробки от «Советского шампанского» имеют диаметр боеприпасов для авиапушек» — из интервью военного эксперта Александра Гольца.
Криминолог Яков Гилинский — про систему наказания преступников: «Смертную казнь выносим за скобку — она недопустима. Теперь что касается остального: лишение свободы. Оно не выполняет своих функций. Никого ещё не удавалось исправить наказанием. Функция предупреждения преступлений тоже бессмысленна. Как показал норвежский криминолог Матисон в книге 1974 года, доля рецидива во всех странах относительно постоянна. Функция общего предупреждения — чтобы другим неповадно было… Так история показывает, что повадно! Мало того, что лишение свободы не выполняет своих функций, — оно ещё и ухудшает ситуацию. Психологи доказали, что изоляция на срок свыше пяти лет приводит к необратимым изменениям психики. И мы из мест лишения свободы получаем худших людей — по сравнению с тем, какими они были, когда их сажали. Более того, впервые совершившие преступление и оказавшиеся в местах лишения свободы учатся криминальному поведению. Профессиональные преступники повышают свою квалификацию. Не может быть идеального наказания, после которого люди не будут совершать преступления. Речь идёт скорее о том, чтобы снизить издержки того же лишения свободы. Что делают в цивилизованных странах? Во-первых, стараются не сажать — в Великобритании очень любят общественные работы, в Японии — выписывать штрафы (там, кстати, к лишению свободы приговаривают 3,5–4 % осуждённых, 85 % — штрафы). Во-вторых, если сажать — то на как можно более короткие сроки, пока не наступили необратимые изменения психики. В Германии, Швеции 80 % лишённых свободы — срок до двух лет. Да, есть преступления — убийства, изнасилования, разбойные нападения, — по поводу которых общество сегодня не знает, что делать, кроме как лишить свободы. Но надо, чтобы люди, выйдя из тюрьмы, вернулись к нормальной жизни. Но ведь то, что вытворяют в России, немыслимо. Нынешний Уголовный кодекс неизмеримо репрессивнее сталинского! По Уголовному кодексу 1926 года максимальная мера наказания — лишение свободы на 10 лет (другое дело, что 10 лет без права переписки означали расстрел). По кодексу 60-го года максимальный срок лишения свободы был 15 лет. У нас сейчас 20 лет, по совокупности преступлений — 30, по совокупности приговоров — 35 лет. Полное безумие!»
На WIRED вышла статья про почтовую марку будущего — в её графический рисунок зашивается информация об отправителе и получателе, и участники процесса пересылки могут коммуницировать друг с другом с помощью специального приложения.
Статья о том, как выглядит типичный американский мужчина (с точки зрения телосложения) и чем он отличается от типичных мужчин в других странах. Судя по картинке, я — типичный американский мужчина.
У NYT — новый интерактивный лонгрид, про активных пенсионеров.
Классный пост про то, что нужно отфолловливать в инстаграмме всех стрёмных ребят.
Mailchimp запустил приложение для создания рассылок прямо в мобильном телефоне.
Фотограф Эрик Оландер коллекционирует зеркала, выставленные на продажу.
Глеб Калинин правильные вещи говорит: «Перед тем как задать вопрос, спроси себя: действительно ли я хочу услышать ответ? Или я делаю это для того, чтобы постимулировать собственное эго, привлечь к себе внимание? Если ответ на последний вопрос положительный, задавать вопрос нет смысла – скорее всего, ответ на него я всё равно не услышу. Обычно определить истинное намерение я могу по реакции тела, эгоистические позывы отдаются вполне определенным образом».
Физика скейтбордического прыжка. Надеюсь, скоро в школе физику будут изучать на подобных примерах.
Приложение, которое превращает в векторные изображения фотографии на айфоне.
Великолепно стилизованное видео про человеко-марсианскую войну.
Из правил жизни Одри Хэпбёрн: «Сексуальность подразумевается, а не выставляется на всеобщее обозрение. Я не могу похвастать формами Софи Лорен или Джины Лоллобриджиды, но ведь сексуальность — это не только размеры. Мне не нужна спальня, чтобы доказать свою женственность. Я могу быть сексуальной, просто срывая яблоки с яблони под дождем»
Интересное описание методов работы американского разведовательного управления за собственными гражданами — из первых, так сказать, рук.
Про русских пильщиков: «В нaчaле XX в. все скaндинaвские госудaрствa усилили свои оборонительные приготовления. Шведское прaвительство выделило знaчительные средствa нa укрепление северной грaницы с Россией. Одновременно рaсширялось военно-морское строительство, был увеличен срок действительной военной службы. Высшие военные и придворные круги склонялись к сближению с Гермaнией и добивaлись увеличения aссигновaний нa оборону. Милитaристскaя кaмпaния сопровождaлaсь aнтирусской пропaгaндой, одним из звеньев которой стaло дело о русских пильщикaх. В нaчaле XX в. в Швеции появились русские крестьяне, предлaгaвшие шведaм свои хозяйственные услуги, в том числе и по зaготовке дров. Многие из них несли с собой свой нехитрый инструмент, из которого бросaлись в глaзa прежде всего длинные пилы. Поэтому в Швеции их прозвaли sagfilarna (пилостaвaми, пильщикaми). В их появлении не было ничего необычного. Мигрaция рaбочей силы в поискaх дополнительного зaрaботкa былa в то время обычным явлением в Европе. Однaко их услугaми воспользовaлись не столько простые шведы, для того чтобы зaготовить дровa, сколько «тaйные друзья» пильщиков — шведские ястребы — чтобы зaстaвить нaлогоплaтельщиков рaскошелиться нa модернизaцию aрмии. Блaгодaря им по всей Швеции рaспрострaнился слух, что пильщики — это русские шпионы, которых зaслaли в Швецию для подготовки русского вторжения. В октябре 1900 г. корреспондент гaзеты «Стокхольмс тиднинген» сообщaл из Сёдертёрнa, что появившихся тaм двух русских пильщиков можно с полным основaнием принять зa русских офицеров, бродящих по окрестностям и изучaющих обстaновку. Они одеты в пиджaки и крaсные рубaхи, зa спиной у них кожaные мешки. Один из них немного говорит по-шведски. Несколько дней нaзaд их видели в Стокгольме нa вокзaле, где они изучaли кaрты генштaбa».
Фоторепортаж из сиднейской мастерской по ремонту кукол.
Про устройство китайских больниц: «Попадая в больницу, первое, что вы должны сделать, — это завести пластиковую карточку. Тут все — и ваши деньги, и история вашей болезни, и рецепты на получение лекарств. Операция по оформлению карточки занимает одну минуту тридцать секунд. Сумма, которую вы кладете на карточку, может быть любой. С этой карточкой вы отправляетесь в нужное вам отделение. В отделениях — полтора десятка кабинетов, где принимают врачи одной специальности. Полтора десятка терапевтов, кардиологов или, например, ухо-горло-носов. Тут организована электронная очередь и установлена сотня кресел, как в аэропортах. И даже сварливые бабушки из деревни не могут найти повод, чтобы поругаться с соседями, потому что все решают цифры. На электронном табло каждый пациент видит, в какой кабинет он пойдет, когда и за кем. В кабинете врач вставляет вашу карточку в компьютер и видит вас насквозь. Начиная от вашего имени, заканчивая вашими проблемами, с которыми вы обращались в последний раз. Никаких тетрадок, карандашей и скрепок. Врач вас выслушивает, задает свои вопросы, а потом отправляет на анализы. Вы получаете список кабинетов и отправляетесь в увлекательное путешествие по коридорам.».
Заменитель кредитных карт с дисплейчиком на электронных чернилах.
Эссе о том, почему не стоит оставлять торможение на конец полосы, а секс — на старость.
«Новая Газета» сделала классную подборку цитат из произведений Стругацких. «Ваша совесть возмущена существующим порядком вещей, и ваш разум послушно и поспешно ищет пути изменить этот порядок. Но у порядка есть свои законы. Эти законы возникают из стремлений огромных человеческих масс, и меняться они могут тоже только с изменением этих стремлений».
Очень хорошо сказано про принцип «Достаточно хорошо», который я часто использую в работе и жизни: «Our work is never going to be perfect. It’s never going to match the vision we hold in our heads and the standards to which we hold ourselves. Even with unlimited time, talent and resources, what you shipped at the end would still feel incomplete. There are countless examples of people and companies with seemingly-infinite runway creating subpar products».
Про то, как устроен киберспорт изнутри. Оказывается, эта сфера человеческой деятельности развилась до невиданных размахов — миллионы долларов, сотни тысяч фанатов, свои звёзды, чемпионаты и много что еще.
Рассказывает исследователь привычек цифровой эры: «Мы заметили другую интересную вещь, она связана с тем, как Wi-Fi проникает в московское и петербургское метро. В Петербурге Wi-Fi работает на станциях, а в Москве, наоборот, в поездах — выяснилось, что петербуржцы доезжают до станции, открывают вкладку и дальше читают, а москвичи серфят, скачут по линкам, пока едут в метро, а потом на станции страдают. Петербуржцы, в отличие от москвичей, наблюдают за пассажирами в основном в вагоне метро — а на станциях вообще мало пережидают время. Да и назначать встречу в центре зала — это московская культурная привычка».
Харрисон Санборн оцифровал и восстановил кусочки воздушных киносъемок, которые его отец сделал в конце восьмидесятых.
Интересный дневник женщины, которая живёт сейчас в Луганске: «В основном магазины работают до трех. Некоторые до шести. В центре работают супермаркеты. Работают без света, то есть возле выхода ставят прилавок и раскладывают товар, там стоят продавцы, а люди подходят с улицы и покупают. Больше всего продают пакетированное и фасованое — баночки, пачки, консервы. Много продают свечей и батареек, фонариков и древесного угля. Центральный рынок оживает и более мелкие рыночки, где какие были, тоже работают. Зелень, овощи возят из окрестных деревень. В некоторых местах есть свежайшее печенье — возят из Родаково и Кременной. Дефицит леденцовых конфет: «Дюшеса» и «Барбариса» днем с огнем не сыщешь, я видела только в одном месте, почти в два раза дороже, чем не в Луганске».
Немного диковатое приложение-фотокамера для айфона, «с эффектом дополненной реальности».
Фоторепортаж из Иркутского авиастроительного завода. И вообще очень советую Славу Степанова, у него однозначно лучший российский фотоблог.
Джозеф Перри выпустил плакат имени метеоролога Люка Ховарда, который очень любил облака и умел описывать их форму придуманными им символами.
Фоторепортаж про самолёт Solar Impulse, летающий на солнечной энергии.
Из сборника фактов о Саудовской Аравии: «Because of the former Saudi Arabian law stating that women could not work outside the home, men used to sell lingerie. In 2012, King Abdullah reversed the law after pressure from Saudi women who were growing increasingly uncomfortable buying their lingerie from male shop assistants and, therefore, men in the country are no longer allowed to sell lingerie at all».
Видеоэссе про нью-йоркский магазинчик комиксов и его семидесятилетнего владельца.
Интересное мнение о шотландском суверинитете: «А ведь, в отличие от Шотландии, все эти бесчисленные Активии из Восточной Европы – суверенные и независимые страны с собственными, пускай и немного искусственными, языками и многолетней историей самостоятельной государственности. Но остальному миру об их существовании по-прежнему неведомо – видимо, потому что их национальный вклад в культуру и историю человечества несопоставим с шотландским, и выбитая с таким трудом независимость тут не сильно помогла. Остановите случайного человека на улице в Перу или в Гонконге, в Колорадо или в Мытищах и спросите: что такое Шотландия? Шотландия – это килты и виски. Шотландия – это клетка и волынки. Шотландия – это горы, замки и Дункан Маклауд. Это малютки-медовары и наркоманы Уэлша. Это Мария Стюарт, Айвенго и Лох-несское чудовище. Это хаггис, Роберт Бернс, коровы с длинной челкой и разукрашенный Мэл Гибсон, орущий Freedom. Список не обязательно будет именно таким, но многое из этого прозвучит обязательно. А потом спросите: что такое Латвия? И вам ответят, что это такое государство в Восточной Европе. Все. Ничего в ней больше нет, одна только собственная государственность».
Про гибридную войну: «Гибридность, печать века сего, в политическом ли режиме или в манере ведения войн — это сочетание старых элементов в новое целое. Характернейший признак всего гибридного — возрождение архаики на новом технологическом уровне. Гибридная война удивительно напоминает войны позднего феодализма: амальгамация народных ополчений, кондотьеров и мародеров, слет диких гусей войны на запах потенциальной прибыли. Полный интернационализм со всех сторон — родственники воюют друг против друга, нет никакой связи между национальностью, подданством и занятой стороной. Долгие осады мелких населенных пунктов, прекращение всех враждебных действий с наступлением холодов. Проблемы первого ряда: отношения с местным населением и подвоз припасов. Военные хитрости — переоделись в чужой мундир и ночью захватили крепость или притворились крестьянами и убили посла, а потом отнекивались».
Список необычных систем измерения в Википедии. Моя любимая — нановек (3,15 секунды).
Интересно про локализацию для Китая: «Привычной числовой градации (10, 100, 1000, 1.000.000) в Китае не существует. Китайский числовой ряд выглядит как (10, 100, 1000, 10.000, 100.000.000). То есть «миллион» будет равен «ста десятитысячам», а, допустим, «50.250.100» будет записываться как «пять тысяч двадцать пять десятитычяч сто). Сто миллионов же — не «сто миллионов», а «один и». Соответственно, если вы заставите пользователя долго думать над тем, сколько же товаров он получит, он ничего не заплатит — переводите все числа на китайскую модель отображения».
Flickr запустил проект 20under20 — о двадцати молодых, но очень перспективных фотографах.
