Обо всём

• Отличный текст Максима Ильяхова — приятно посмотреть!
• Интересно о том, что офицер полиции узнал о жизни, служа закону.
• История дабстепа, уиу-ву-ву-вуууум.
• Замечательный блог Ирины Троцкой.
• О том, как журналисты с боевиками в пейнтболл играли.
• Как записывались известные песни.
• Забавно о том, как можно испортить переводом достаточно неплохую книжку.
• Могучий пост про адские напольные часы.
• Отличный почтовый хакинг.

 Видео

• Интересно про мастерскую, создающую прокаченные тачки.
• Патрик Уайл рисует вид на NYC из окна The Empire State Building.
• Таймлапс из Рио-де-Жанейро.
• Лекция о святости вещей от Тима Минчина просто великолепна.
• Большой американскй тайм-лапс.
• Скейтбордист на заброшенном вокзале — классное видео.
• Таймлапс из Токио.

Цитаты

• В СССР было много малообъяснимых «фишек». Одной из них был сакральный хлеб. Вокруг хлеба существовала постоянная истерика. Его нужно было есть и нельзя было выбросить. Если учитель увидел, что ты выбросил корку хлеба, был скандал. Хлеб был неотъемлемой частью советской пропаганды. Первый концерт Чайковского для фортепиано с оркестром для меня до сих пор жестко ассоциируется с комбайнами, бороздящими бескрайние поля. Эта картинка была заставкой программы «Время», которую все смотрели каждый день. Думаю, что партия и правительство чувствовали, что наличие хлеба является своего рода границами общественного договора. Для советского человека, пережившего несколько больших и малых голодоморов, наличие хлеба было лакмусовой бумажкой стабильности ситуации. Если хлеба не было, то это означало, что уже всё. Поэтому хлеб был. В хлебном на нынешнем Майдане висели два лозунга. Первый «Буде мир — буде хліб», второй «Буде хліб- буде пісня». Никогда не мог понять их смысла. — ЖЖ.
  
• Теперь диспозиция дома такова: Серя и Вася друг с другом после смерти Сани не разговаривают, а тут ещё такой дикий Чижик, который пах помойкой, пока мы его специальным шампунем не помыли. Соответственно, все всех боятся. Вася ходит нюхать воздух где-то в районе трёх метров вокруг Чижика, раздувая хвост драгунским флагом. Серя брезгливо ненавидит Васю и Это издалека, как бы говоря, что с моей стороны Это – явный перебор. Зря я Это принёс. — iDiot Daily.
• До Столетней войны основным языком верхушки английского общества оставался французский, на нём же велись заседания английского парламента и дела в судах. В то же время простые англичане не владели французским в достаточной степени и часто не имели представления о том, в чём их обвиняют на суде и какие задают вопросы. Акт законодательно обязывал подавать заявки и вести все дела в королевстве на английском языке. Хотя этот акт ускорил процессы англизации в стране (уже в следующем году работа английского парламента впервые была открыта речью канцлера на общеанглийском языке) все же не стоит его переоценивать — французский активно использовался в парламенте как минимум до 1423 года. Да и сам Акт был написан на французском языке. — Википедия.
• Американские дороги не вызывают у меня совершенно никаких эмоций. Они просто есть и все. Они хорошие, ровные, безопасные, но по ним совершенно не интересно ездить. Совсем недавно сгоняли с друзьями в Филадельфию, погуляли по городу, съели по фили-чизстейку, потом рванули в Атлантик-Сити с ночевкой. И совершенно никаких эмоций от дороги. Насколько я любил ездить на дальние расстояния за рулем пока жил в России, настолько мне неинтересно это делать в Америке. Дорога перестала быть удовольствием и стала просто временем в пути. Просто едешь в определенном направлении и борешься со сном. Недавно я понял, что с момента моего приезда в Нью-Йорк я еще ни разу никого не обогнал. Дороги многополосные, все едут быстро, включая грузовые автомобили. Просто едешь в своем ряду медленнее или быстрее других. А так чтобы выйти на встречку, и с ускорением уйти вперед ни разу. Никакого адреналина. Здесь просто нет таких мест, чтобы это было нужно. Гонять можно, но размер штрафов и их неизбежность отбивает всякое желание. Просто едешь и все. И получается парадокс. Живя в России, ты всю жизнь мечтаешь, чтобы наконец появились они — нормальные дороги по которым хорошо и удобно ездить, а когда они наконец в твоей жизни появляются, то ты совершенно этому не рад. — ЖЖ.
• Греки помнили: что имеет начало, то имеет и конец. Старинные неписаные законы не имели начала, они восходили к незапамятным временам и потому соблюдались. Законодатели боялись, что к новым законам такого уважения не будет, что их станут менять и отменять. А иметь меняющиеся законы — это все равно что не иметь никаких. Поэтому прежде всего они заботились о нерушимости своих предписаний. Кто захочет внести в закон хоть какое-нибудь изменение, постановили Залевк и Харонд, тот должен явиться в народное собрание с петлей на шее и сделать свое предложение. Если его отвергнут — он должен тут же на месте удавиться. Если при разбирательстве какого-нибудь дела одна сторона будет толковать закон так, а другая иначе, то оба спорящих должны явиться в суд с веревками на шее, и чье толкование будет отвергнуто, тот должен на месте удавиться. Говорят, что эти меры помогли, и за триста лет в законы Залевка и Харонда внесены были только два улучшения. Первое было такое. В первоначальном законе говорилось: «Если кто кому выколет глаз, то сам должен лишится глаза»; к этому было добавлено: «…а если выколет одноглазому, то должен лишиться обоих». Все согласились, что это справедливо. Второе было такое. В первоначальном законе говорилось: «Кто развелся бездетным, тому дозволяется взять новую жену»; к этому было добавлено: «…но не моложе прежней». С этим тоже все согласились. — «Занимательная Греция».
• Например, сегодня утром я вышла из дома, сказала своей соседке: «Доброе утро!» — а она смотрит на меня так, как будто я хочу изнасиловать ее дочь. Вот это для меня до сих пор непонятно: почему, когда мы можем улыбаться друг другу, мы делаем друг другу жизнь тяжелее. Очень видно, кто был в Европе, а кто нет: кто держит дверь в метро, а кто дает этой дверью тебе в лицо; кто останавливается на пешеходном переходе, а кто едет, чтобы убить тебя, как несчастного зайца. Часто русские люди говорят мне, что это ваша европейская улыбка — фальшь и лицемерие. Да, наша улыбка не обещает вечной дружбы, это так, но я хочу объяснить, что значит наша улыбка на конкретном примере. Однажды я шла по улице, был дождь, я — в черном плаще и с красным зонтом. Вижу, навстречу мне идет женщина моего возраста — тоже в черном плаще и с красным зонтом. Я улыбалась ей широко-широко, потому что этой улыбкой хотела ей сказать: смотри, я похожа на тебя, а ты на меня, я просто хотела выразить fellow feeling. Это не значит, что я хочу переехать к тебе жить. А она воспринимала мою улыбку как сумасшедшую угрозу. — Афиша.
• Если человек попробовал однополую связь в качестве эксперимента, ничего страшного в этом нет. Но только ОДИН раз. Как говорят криминалисты, занимающиеся маньяками и гомосексуальными преступлениями, после второго и третьего контакта с партнёром того же пола психика человека настолько меняется, что он осознанно становится геем. — Виталий Милонов.