Провёл зимний месяц в Шри-Ланке. Безуспешно учился сёрфингу в специальной школе, познал толк в бананах и полюбил манго, катался на подножке поезда, дружил с гекконами, ходил пешком по горячему песку, прятался от крокодилов и преследовал обезьян. Этот месяц был самым лучшим азиатским отдыхом (из двух), так что хочу рассказать про него подробнее.

Из Москвы в Шри-Ланку летели «Эмирейтсами». Забавно, но я почти излечился от своей аэрофобии. Больше не перечитываю списки крушений и не высчитываю статистику безопасности аэропортов.

Большие самолёты и традиционная маленькая бутылочка вина из дьюти-фри делают своё дело. А еще интернет на борту — с ним даже самое неприятное путешествие неотличимо от обычного рабочего дня (или наоборот).

Аэропорт Дубаи — это огромный торговый центр. К счастью, нам вечно не хватает времени на все эти кружки и чашки. Между гейтами успели забежать в дьюти-фри, чтобы купить пару бутылок вина на новый год. Еще не знали, что вино не особо пригодится.

Люблю проводить оставшиеся перед вылетом минуты, уперевшись лбом в стекло и наблюдая, как мимо проносятся и взмывают в небо самолёты. В детстве я не видел самолётов, но наверное делал бы точно так же.

Лететь в Шри-Ланку целый день: сначала пять часов до Дубаи, потом еще четыре с половиной, до Коломбо. Лайнер огибает Индию и садится на острове юго-восточнее. Вылетали в полночь, да и приземлились затемно. Из холода и слякоти — в невероятную жару, что бьёт по ушам, через бесчувственный кондиционированный воздух самолёта.

Обычно аэропорты прилёта я встречаю радостно, как собака встречает улицу после долгого сидения дома. Но шри-ланкийский аэропорт вымотал. Пограничники заставляют заполнять бессмысленные бумажки и даже не глядят в визу, которую нужно заранее оформлять в интернете. Везде шумно и грязно, очередь в банкомат отбивается от назойливых таксистов. По залу прилёта ходит неприятного вида русский парень и кричит: «Я в Веллигаму. А ты в Веллигаму? Если да, иди ко мне!». Слушай, иди в задницу, без тебя тошно.

Парковщик в салатовой светоотражающей жилетке растолкал бомбил и усадил нас в видавший виды японский минивен. Я ехал словно в узкой будке, положив голову на согнутые колени. Меня быстро укачало, и я начал кивать от усталости, постоянно роняя на пол телефон. А. дергала меня за рукав и говорила: «Смотри, океан!» Никакого океана, конечно, не было видно. Но мы еще насмотримся, наездимся и напьёмся океана в будущие дни.

За месяц в Шри-Ланке мы сменили восемь жилищ. Они складывались в U-образный график: сначала было ничего, в середине ну очень плохо, а потом снова более-менее. Первая вилла была еще приятной. Правда, в ванной не было потолка, но было очень много муравьёв. В первый же вечер А. почти отказалась умываться.

Следующим же утром мы застегнули неразобранные чемоданы и отправились на такси в горы, в Канди. Спустя два часа пути водитель попросил нас включить русской музыки. Мы мчались мимо пальм и тук-туков, слушая «Сплин». Не знаю, что может быть удивительней.

Шри-Ланка по форме похожа на каплю. Остров всего 350 км в длину и около 180 км в ширину. А. говорит, что остров на карте часто похож на разрезанное авокадо: желтая серединка и зеленые края. Серединка — это горная часть острова. Встречаются даже горы высотой 2500 м. Самая известная гора, конечно же, Пик Адама. По преданию на неё впервые вступил первый человек на земле, сойдя с небес. Это был маленький шаг для человека, и большой шаг…

Шри-Ланка оказалась похожей на Индию — но только уютнее, чище и чуть богаче. Тут тоже едят рис с карри (об этом потом), но вдоль дорог нет нищих, которые блаженно купаются в сточных канавах. И комары Денге тут тоже есть. Мы прочитали об этом вечером в горах, когда нас порядочно искусали эти кровопийцы. Я смотрел на каждого комара и пытался понять, болен он или нет. Или может я уже болен, и сейчас комар сам заразится?

Когда-то нам казалось классной идеей пожить в горах Шри-Ланки. Казалось, что там будет прохладней, чем внизу, да и виды обещали быть приятными. Для наслаждения ими в доме даже полагался гамак, тщательно отфотографированный для объявления на Эйр-би-н-би. Горная сказка в окрестностях древнего города Канди!

Но на деле всё вышло не так здорово. В горах жарило не хуже, чем внизу: с десяти утра и до четырёх вечера носу из дома не высунешь — печёт. Да и высовывать его некуда. Дом стоит на горе, до ближайшего села нужно полчаса идти пешком, а до чего-то приличнее вообще ехать на тук-туке. Идти некуда, делать нечего. Остаётся только сидеть дома под вентиляторами и смотреть на горы. Горы, кстати, чрезвычайно красивые, как и всегда.

Смотришь на эти спокойные места и не представляешь, что Шри-Ланку завоёвывали все, кто хотел. В древности с севера наседали индуисты из Индии, а с XV века друг за другом шли европейцы: португальцы, голландцы и британцы. Португальцы пытались насесть на королевство Канди силой, взамен увозя корицу и тела павших. Голландцы старались посеять ростки христианства (и я даже побывал в местах, где им это удалось), и активно торговали. Успешней всего оказались британцы, которые взяли остров по полный контроль в 1815 году. На Шри-Ланку потекли струйки британских колонистов, которые активно строили железные дороги и учили местных английскому языку (они до сих пор немного умеют). Взамен британцы увозили кофе, кокосы и каучук.

Но у британцев не получилось превратить в дешевую рабочую силу коренных жителей, синхалийцев. Тогда они стали завозить на остров тамилов из севера Индии. Напряжение между тамилами-индуистами и буддистами-синхалийцами в будущем вызовет немало вооруженных конфликтов. На пике националистических споров с мигрантами-тамилами правящие синхалийцы переименовали государство и остров Цейлон в его синхалийское название — Шри-Ланка.

В конце XX века напряжение между синхалийцами и тамилами достигла пика вооруженной борьбы. По стране прошла череда резни: то синхалийцы убивали тамилов и жгли их имущество, то тамилы отвечали им взаимностью. Несколько десятилетий на севере острова действовала вооруженная группировка «Тигры освобождения Тамил-Илама». «Тигры» воевали с применением легкой авиации и флота моторных лодок. В воины широким потоком шли нищие тамилы, уставшие бороться за еду и кров на перенаселённом севере. Вооруженное сопротивление прекратилось только в 2009 году. Надолго ли — неизвестно.

Домик возле Канди мы про себя называли горной тюрьмой. В один из дней сбежали из тюрьмы, и случайно оказались в местном университете. Это мини-городок из зданий в колониальном стиле. Открытые коридоры и галереи, в остекленных дверях видны интерьеры пятидесятых: отполированное телом дерево и медь. На какой-то двери весит объявление по-английски: «Сегодня в актовом зале выступит Кумара Матами из университета Торонто. Расскажет про новые технологии диагностики раковых заболеваний». Рядом другое: «У нас наконец появился твиттер!». На крыльце дремлет кот.

Шри-Ланка — это типичная тропическая среда. С мая по август тут продолжается сезон дождей, который называют Йяла. В июне жара достигает пика в +35° при 75% влажности, а обычно держится в районе +30°. В горах, говорят, бывает и до +16°, но мы не знаем, где такое счастье случается. Самый холодный месяц — январь.

Шли домой мимо спортивного уголка. Эмансипированные шри-ланкийки бегали в спортивных леггинсах и белых наушниках, парни играли в крикет. Я придумывал историю, как А. позвали работать преподавателем в местный университет, а местный студент пытался завоевать внимание симпатичной белой преподавательницы.

Вокруг учебных зданий — большие и тяжелые корпуса общежитий, похожие не то на тюрьму, не то на архитектуру из «Морровинда».

Спустя 15 минут нас подвёз на тук-туке нетрезвый шри-ланкиец, который впечатлился иностранкой рядом и попытался приставать к А., совершенно меня не смущаясь.

Рядом с университетом оказался ботанический сад. Забавно видеть под открытым воздухом растения, которые мама старательно выращивает в горшках на подоконнике в тысячах километрах отсюда. Впрочем, в шри-ланскийском климате для создания ботанического сада достаточно просто ровно посадить растения, и всё. И летучих мышей запустить.

Занятно, что почти всё электричество на острове вырабатывается гидроэлектростанциями: еще в королевстве Канди синхалийцы научились связывать горные озёра каналами для ирригации. Однако меньше половины домов на острове имеют доступ к электричеству.

Идти вдоль пальмовой аллеи — удивительное ощущение. Ощущаю себя героем сериала про жизнь во Флориде.

Если белый человек снимает дом в Шри-Ланке, то к дому обязательно прилагается специальный человек, хелпер. Хелпер следит за порядком: вылавливает жуков из бассейна, меняет полотенца, подметает опавшие листья каждое утро в пять часов. А еще обычно хелпер готовит еду.

В горном доме у нас была женщина-хелпер, Кумара. Кумара знала по-английски только слово «Окей», и произносила его в разных интонациях, растягивая звуки. Кумара готовила нам потрясающие местные обеды: делала карри, варила в специях рыбу и чикена, толкла кокосовую стружку с солью. После обеда она доставала из холодильника баночку с мороженым, и накладывала его ложкой в мисочку — наверное, так полагалось. Вечером, пока никто не видит, она варила на кухне внизу рис для себя. Кумара жила в домике по-соседству, вместе с мужем и дочкой-школьницей. Она казалась мне старушкой, хотя наверное Кумара ненамного старше меня.

В первое утро нас смутила собака, которая прибежала и начала радостно тереться в ногах. А. боится собак, поэтому вскрикнула. На следующее утро мы заметили, что Кумара привязывает Басинду на время завтрака в своём домике, и бедный зверь поскуливает, непривыкший к несвободе.

В предпоследний горный день Кумара привычно принесла нам папочку, из которой мы выбирали обеды. Там было несколько листочков, на которых написано: «Обед 1», «Обед 2» и так далее. Мы выбрали «Обед 4», который раньше не просили. Кумара вздохнула, и спустя несколько минут вернулась, одетая нарядно. Сказала, что ей чего-то не хватает для обеда, и она пошла вниз, в посёлок. Мы с грустью смотрели, как она спустилась вниз по горной дорожке.

Пять дней в горном домике сперва показались нам заключением, но сейчас мы понимаем, как там было здорово. Мы пробовали домашнюю шри-ланкийскую еду от Кумары, посмеивались над ленивой Басиндой. Мы впервые увидели светлячков, и завороженно наблюдали за их мерцающим полётом. Мы узнали, кто такие пальмовые белки, и даже подружились с ними с помощью рисовых блинчиков. Еще мы узнали, что гекконы над потолком посмеиваются словно люди, могут сражаться с пауками и нагло гадят сверху на постель.

И вот спустя пять дней мы собрали чемоданы, попрощались с Кумарой и поехали вниз, к океану. К океану, скорее, скорее!

Из Ганди мы поехали мимо Коломбо в городок Бентота. Это еще не сёрферский рай, но уже значительно ближе к нему. Ехали часов пять: сперва по страшной горной дороге, потом по скоростной магистрали (успешно проехав свой съезд с неё).

Внизу всё было совсем иначе, чем наверху. Повсюду пахло морем и солью. До океана было рукой подать, достаточно было просто идти на его шум. Удивительные ощущения.

Мы сняли домик у самоуверенного парня с отличным английским. Он каким-то образом добился звания «суперхоста» от Эйр-би-н-би. На волне успеха он решил перестроить свой дом в мини-отель. В итоге мы жили зажатые между озером и стройкой, которая велась почти круглосуточно. Парень показывал мне рукой на бетонный сарай, который яростно колотили несколько рабочих: «Видишь? Дома еще нет, а он уже плотно забронирован с начала января». Ну, ладно.

Дом стоял на озере, которое хитрым образом соединялось с океаном. Вода в нём была то пресная, то солёная. Сейчас вода была солёной, и это было поводом для радости: значит, нет ни москитов, ни крокодилов.

Но вараны — были. Они вальяжно шагали по лужайке возле дома, смущая собак, и иногда шумно дрались в кустах. Я видел одного длиной метра в полтора. Страшное чудовище, оживший динозавр. В одну из ночей они разрыли наше мусорное ведро и пожрали всё, что не следовало.

Самодовольный парень нашел нам мотороллер в аренду без залогов и прочей ерунды. Прав у нас с собой не было, поэтому в случае чего полагалось откупаться от полиции банкнотой в 500 рупий (чуть больше 200 ₽). Байк здорово выручил нас. Все последующие дни мы передвигались только на нём.

Понятно, что везде пьют чёрный чай, добавляя в него молоко. Почти что индийская масала, но без специй. На продажу чая приходится 18% доходов Шри-Ланки, а самый крупный покупатель местного чая — это Россия.

В Бентоте мы впервые поехали купаться по-настоящему. Нашли приличный отель в пяти километрах от дома, бросили в багажник полотенце и крем от загара, и помчались. В десять утра на пляже есть только скучающие продавцы кокосов и нетерпеливые европейские туристы.

Вспоминаю с теплотой нашу бухточку для купания. Слева — океан, справа — рифовая балка с крабами, в центре на пористой скале сидел пожилой дедушка, похожий на похудевшего Пикассо.

Впервые посмотрел на урок сёрфинга, пока еще со стороны. Этот сёрфинг мы позже назовём колониальным — черный инструктор толкает доску белого человека, потому что тому лень грести нормально. Со стороны их урок почему-то казался каким-то эротическим действием.

Через пару дней в Бентоте мы переехали еще дальше на юг, в Хиккадуву. А. сняла нам этнический дом на берегу озера, в котором нам предстояло провести еще четыре ночи. Но всё оказалось не так здорово, как мы планировали.

В этнических домах в Шри-Ланке обычно грязно. Люди делят комнаты с муравьями, пауками и гекконами, а дворы — с наглыми воронами, собаками или еще кем похуже. В один из вечеров в паре метров от входа в озере проплыл варан длинной метра в полтора. В другой день на мой любимый диванчик пришла и улеглась местная собака, которая совсем даже не Басинда.

Мы по-прежнему ездили купаться к океану. В Шри-Ланке с этим просто, пляж есть везде, он просто тянется десятками песчаных километров. Просто приезжай, стели полотенце и борись с волнами. Весело и страшно.

Везде есть сёрферы, кайтеры, бордеры и другие ребята. Каждые сто метров на пляже сидит местный житель, которые сдаёт в прокат доску, кокос и лежак.

В Шри-Ланке заметно любят детей, и носят на руках даже довольно взрослых мальчиков и девочек.

Читал, что в жизни каждого ребёнка есть ключевые праздники, которые отмечают всей семьёй. Один из них — кири бат, или день молочного риса. Это день, когда ребёнок начинает есть твёрдую пищу. В поезде в Коломбо видел, как мама кормила ребёнка молочным рисом, скатывая из него комочки и подсовывая их к губам малыша.

Кири бат символически отмечают и при замужестве. Жених с невестой кормят друг друга комочками молочного риса на потеху публике.

Вечером первого дня мы купили у местных рыбаков креветок, и пожарили их на ужин. Утром второго дня мусорный пакет с креветочными очистками оказался раскиданным по всему двору. Мы обиделись, собрали вещи и сбежали в хороший европейский отель поблизости. Напоследок я разметал веником муравьев по веранде.

Отель — это хорошо. Отель — это кондиционер, континентальные завтраки, это даже кофе, какой-никакой. Это нормальная собака, которую можно гладить и не звонить потом в страховую. Это стриженая травка, на которую не пускают муравьёв. И даже белки с гекконами в отеле словно дрессированные.

По вечерам мы устраиливали вылазки на байке куда глаза глядят. Я клал фотоаппарат в бардачок, мы покрепче мазались кремом от загара и ехали по сельским дорогам, пока солнце не сядет. Где еще увидишь, как в полях растёт рис, а охраняет его стая павлинов.

Сегодня в Шри-Ланке живёт около 20 млн человек. Численность населения постоянно растёт, несмотря на высокую плотность даже для азиатских стран — более 290 человек на км². Полвека назад на острове жило в три раза меньше людей.

Почему-то среди водителей тук-туков модно ставить в салон бутылку из-под дорого алкоголя, наполненную водой. Они пьют из неё в жару, но выглядит это фантастически. Одной рукой он ведёт своё трёхколёсное такси, другой жадно прикладывается к «Хеннеси».

Хотел купить марок, но не нашёл почту. Кажется, в этой стране почта никому и не нужна особо, а красные британские ящики остались просто в качестве украшений. Внутри наверняка муравейник или гнездо каких-нибудь ящериц.

Лодки тут странные. Это катамараны, которые я про себя называл катаваранами. Они выглядят футуристически: композитный корпус из стекловолокна с японским бензиновым мотором соединятся с поплавком какими-то брёвнами. Удивительно, как эта конструкция перемещается по волнам высотой с мой рост.

На автобусной остановке часто закреплён портрет мужчины и женщины с надписью на синхальском и тамильском. Выглядит могильно.

Переехав в сёрф-школу, застали на лужайке две доски с острыми пластиковыми плавниками. Атмосфера и сами доски выглядели располагающе, они словно говорили: «Расслабься, всё будет круто, всё просто. Посмотри на этих ребят: они все такие разные, но все ловят свою волну. Шака-шака, бро!»

Но это был обман, жестокий обман.

Забавно, но в Велигаме есть как минимум два русских кафе. Выглядят они как типичные петербургские заведения, которые ураганом вырвало с корнем из гранита и перенесли через тысячи километров на прибрежную полосу сёрферского рая. Разве что вместо сёмги тут используют тунца, и алкоголя никакого не продают.

Сказать бармену по-русски: «Пожалуйста, сделайте мне смузи» — очень непривычное чувство через две недели плохого индийского английского.

Долго ездили туда-сюда мимо заводика по производству вяленого тунца, и в последний день всё-таки остановились попробовать. Технология проста до крайности: рыбу обмазывают солью и оставляют на несколько дней под солнцем, прямо возле океана. Рядом в будочке вялится рабочий, он же сторож. Судя по всему, живёт он прямо на фабрике и спит на пачках с солью.

Я попросил себе рыбину поменьше, нашли килограммовую. Попробовал, не отходя — чрезвычайно вкусно. Тунец и так по вкусу больше похож на мясо, чем на рыбу, а засоленный, возле океана — ммм, прекрасно. Позже мне сказали, чтобы я был осторожнее и не ел много, а то желудок может не выдержать. Но было уже поздно.

Я стал настоящим водителем мотобайка, когда полноценно обогнал на встречке автобус. Не забуду этот день никогда.

Я люблю функциональные и простые вещи, есть в них особая красота. Обнаженный, хорошо работающий механизм — словно обнаженная, хорошо работающая женщина (почему-то я сам в этом месте представил выкапывание картофеля). Тук-тук идеально подходит под это описание.

Он максимально прост, потому что ему нужно быть очень дешевым. Кусочки железа, резины и пластика. Дерматиновая обивка, провода и рычаги наружу. Тук-тук похож на автомат Калашникова. Не удивлюсь, если они взаимозаменяемы.

При этом в мире нет двух одинаковых тук-туков, разве что на фабрике по их производству. Каждый водитель перекрашивает свою машину, добавляет к ней какие-то лампочки, магнитолы, плавнички, кованные лопатки. В самом простом случае клеит на машинку наклейки с глупыми фразами на английском, с ошибками. Кажется, что умершего водителя отправляют в последний рейс на верной машинке с острыми краями бортов.

На одном из озёр видел странные лодки, которые больше нигде не видел. Вместо стеклопластиковой копии выдолбленного дерева с поплавком — плоское корыто, похожее на перевернутую кепку. Лодочник отталкивался от дна веслом, и через раз бил им по воде, устало размахиваясь.

Предположил, что это какая-то специальная лодка для ловли креветок.

Поплыли смотреть крокодилов в озере. Сели в моторную лодку, предварительно обсудили цену (иначе была бы печаль). Ездили часа три. Видели всё: плантацию коричных деревьев, медицинский ботанический сад, массаж рыбками. Крокодилов не видели. Отчаявшиеся лодочники даже бросились искать их в утонувших джунглях, но мы вовремя отговорили их, и поплыли дальше. Домой возвращались в полной темноте при свете Луны размером с доброе блюдце. Один лодочник управлял судном и попутно рыбачил, другой указывал вверх и что-то неразборчиво говорил. В небе действительно носились какие-то тени.

Кстати, в ботаническом саду было забавно. Везде аюрведа: «Вот этот корень похож на мозг, и им хорошо голову лечить». К. не поверил в чудодейственные свойства дикого лука, после чего его раствор немедленно нанесли на ногу К. Спустя десять минут место потёрли бумажной салфеткой — волос на нём словно не бывало. После мы обреченно зашагали в лавку с этой ерундой.

В поездку брал с собой любимую среднеформатную «Мамию» (на неё сделаны все хорошие фотографии), и компактный 35-мм «Роллей». «Роллей» старательно отщёлкал восемь катушек плёнки, но на девятой в его стальных кишочках что-то хрустнуло, и жизнь камеры оборвалась вот на этом кадре.

Ладно, а теперь про то, как хрустнуло и оборвалось во мне. Итак, уроки сёрфинга. У меня было шесть этих уроков примерно по три часа каждый. И за 18 часов в океане я не научился практически ничему.

Со стороны казалось, что сёрфинг — это про то, как красиво рассекать по волнам, спугивая стайки чаек и девушек в миниатюрных купальниках. На деле оказалось, что в сёрфинге кроме удовольствия полно тяжелой, изнурительной пахоты: нужно очень много и сильно грести, бороться с волнами, глотать солёную воду, обгорать на солнце. Тренер Максим рассказывал, что опытный сёрфер в хороших условиях проводит стоя на доске примерно две минуты в час. Всё остальное время он гребёт и борется.

Ты несешь тяжелую доску, которую ветром разворачивает почище любого паруса, и кладешь её на песок у подножия океана. Натягиваешь на себя лайкровую водолазку и обильно мажешь кремом от загара открытые участки тела. Лицо мажешь «цинком» — так называют специальную водоустойчивое средство от загара, похожее на жирную белую пудру. Цинк пахнет шоколадом, но это не помогает. Затем надеваешь на ногу нейлоновый браслет на липучке, который связан с доской трёхметровым тросом. Если свалишься с доски, её не унесет к берегу, за ней не придётся плыть в океан. Но ты конечно же свалишься.

Тащишь доску через волны. Сначала тебе по колено, и она сама перепрыгивает через набегающую белую пену. Серферы так и называют её, пенка — на пенке учатся кататься все начинающие. Затем доходишь до места, где пенка образуется, здесь где-то по грудь. Тяжелая и мощная сплошная волна выпячивается, образует горб и с шумом падает, разрушаясь и образуя пенку — такую волну называют зелёной. В этом месте преодолевать волну уже куда сложнее: она выше роста, больно бьёт по телу и вырывает из рук доску. После нужно лечь на доску животом, развернуться лицом к берегу и ждать волны. Место, где ты с ними встретишься, называется лайнапом.

Волны приходят из океана группами, по четыре-пять. Такую группу зовут сетом. Когда сеты идут один за другим, то это здорово, значит получится покататься, значит пришёл свэлл. Если свэлла нет, то лайнап флэтовый.

Первая волна в сете обычно слабая, предварительная — можно расслабиться и позволить ей перекатиться под тобой. Видно, как она прошла зеленым горбом, а после поднялась и рухнула. Но мешкать нельзя, следом за ней идёт большая и мощная, подходящая волна.

Когда до волны остается метров десять, нужно грести: сначала в обычном темпе, но постепенно ускоряясь. За пару метров до волны сёрфер гребёт всё сильнее и сильнее. Когда волна догоняет его и щекочет пятки, он делает еще пару мощных гребков, ускоряясь и чуть перегоняя её. И тут случается магия.

Набегающая волна слегка приподнимает доску и ускоряет её. Секунду назад ты едва плыл вперёд, подгоняемый собственными руками, а сейчас доска несётся, вышибая брызги и подрагивая. Тут мешкать нельзя, нужно седлать. Опытный серфер вспрыгивает на спину доски одним коротким неуловимым движением: вот он лежал на животе, а вот уже стоит, согнув ноги. Начинающий взбирается на неё за пару секунд, стараясь не упасть — со стороны это похоже на отжимание от крокодила.

Ну а дальше уже всё просто: можно крутить трюки, прыгать на доске, ходить по ней взад-вперёд, делать комплименты девушкам, вращать доску под собой. Мы, правда, этого не проходили.

А вот «Лэйзи Лэфт» — один из лучших сёрферских лайнапов на острове. Волна здесь всё время левая, он падает слева по отношению к сёрферу. В любой день в любое время на волнах качается дюжина голов.

Тренер Макс держит мою доску для фотосессии. Восемь с половиной футов, дальше некуда. Доска большая и толстая, похожая на маленькую баржу, и покрыта специальным противоскользящим составом, похожим на неопрен.

В первый же день доска крепко стёрла мне колени и ладони, а солёная вода всё это хорошенько разъела. Было так больно и обидно, что хотелось поскорее уехать с этого чёртового острова. Но я поел папайи, собрался и вроде ничего. Ссадины вот только недавно прошли.

А вот тренер Мангла. Сначала казалось, что это какой-то странный персонаж, хиппи от сёрфинга. Его урок начинался с фраз «джаст фил за оушен, релакс энд глайд!», но потом я проникся. Особенно когда увидел как Мангла пишет стихи, сидя на втором недостроенном этаже сёрфинг-отеля.

На будущих Олимпийских играх Мангла будет судить сёрфинг. В один из дней придумали для него шутливый стишок: «От неопреновой доски Мангла стёр свои соски». Потом оказалось, что так оно и было.

Одно из самых сильных впечатлений от острова — это поезда. После окончания сёрф-школы мы поехали на поезде на денёк в Канди. И это были замечательные шесть часов.

Поезда в Шри-Ланке маленькие: десять коротеньких вагонов вполовину наших, и тянет их дизельный тепловоз. Поезда скрипят и трясутся так, что я, уснув, рисковал свернуть себе шею. Впереди поезда прицеплен дорогой туристический вагон с кондиционером, за ним — простые. В простых вагонах окна и двери раскрыты нараспашку, и это прекрасно.

Пока едет поезд, расскажу вкратце о кухне. Шри-Ланкийская кухня похожа на индийскую: рис, карри, всякие закуски, иногда мясо, но чаще рыба (островитяне съедают её в год в среднем по 19 кг). Обычно всё острое, обычно всё с рисом.

Запомнились хопперы — рисовые блинчики с мягкой серединкой. Их пекут в специальных сковородках, так что края хопперов загибаются наверх. Еще делают роти, милые кокосовые хлебцы. Как же я скучаю по их нежному сладковатому вкусу.

Вместо творога здесь курд (не путать с ферментированным сыром куртом). Курд похож на очень густой кефир, и с кленовым сиропом или джемом кажется прекрасным.

Про фрукты и овощи и говорить нечего. Я каждый день покупал папайю, которая на вкус оказалась чем-то вроде сладкой тыкво-дыни, и маленькие арбузы размером с апельсин. Еще регулярно употребляли рамбутаны, про бананы и говорить нечего. Еще попробовал джекфрут — огромный колючий плод, родственник дуриана. Это самый крупный фрукт на свете. Было странно копаться руками в его липких сладких внутренностях, извлекая оттуда кусочки мякоти, размером и формой напоминающие пельмени.

Если очень хочется алкоголя, можно купить подпольный темный ром. Из чего его гонят — непонятно. Но в мохито и куба-либре сойдёт и такой.

Можно на ходу встать на подножку и ехать снаружи, высунувшись. Мимо пролетают то деревни с рисовыми полями и коровами, то станции, полные мужчин в рубашках и женщин в национальных костюмах. Затем дрезина, пыхтя, тащит нас в гору, и под ногами раскрывается настоящая пропасть, от которой захватывает дыхание. Иногда поезд ныряет в тоннели, заполняя вагоны темнотой и дизельной гарью.

Стоя на подножке можно слушать музыку или просто думать о своём, пытаясь сорвать на лету тропический цветок.

Поездка на поезде была прекрасной, а вот Канди оказался довольно посредственным городом. Он куда теснее и беднее столичного Коломбо и уже ощутимо пахнет Индией. Десятки туристов с поезда бегут сразу в главную достопримечательность — старый буддийский монастырь, в котором по преданию хранится зуб Будды.

На входе строгие охранники разворачивают женщин в юбках и мужчин в шортах — нельзя мол, оскорбление святыни. Но ушлые торговцы поблизости заворачивают их в специальные белые накидки. А. покупать накидку категорически отказалась — мол, это грабительство какое-то.

Пока К., К. и В. проводили время в храме, мы обошли вокруг озера, и понаблюдали за окружающей жизнью. Вот буддийский мальчик-монах с улыбкой шагает по опасной обочине дороги. Вот к школе подъезжают тук-туки, полные школьников в белоснежной форме. Вот полицейский в каких-то длинных перчатках безуспешно управляет дорожным движением — перчатки настолько длинные, что крепятся к его погонам.

Жарко и хочется домой, хочется постоять напоследок на подножке волшебного поезда.

Мы провели в Коломбо полторы ночи до отъезда К., К., и В. Я не успел понять что-то о городе, разве что он немного похож на Екатеринбург: те же элитные жилые башни и недостроенный памятник ананасу посреди города.

Проводив друзей, переехали в Нигомбо, отдохнуть пару дней в хорошем отеле и заняться счастливым ничегонеделанием. Нигомбо оказался пригородом Коломбо в получасе езды, он расположен на узкой косе между океаном и широким солёным озером. На другой стороне озера — аэропорт, всё как я люблю.

Почему-то Нигомбо оказался христианским городом. Никаких тебе буддийских куполов-ступ и монахов в красных одеждах. Повсюду католические костелы и кладбища с крестами. Сюрреалистическое зрелище: статуя Иисуса стоит между пальм, окатываемая солёными брызгами океана.

Случайно попал на шри-ланкийскую свадьбу. Странная смесь из национальных нарядов и европейских костюмов, из традиций и подчеркнутой светскости. Друзья жениха приехали на тук-туках.

В Шри-Ланке возлюбленным непросто найти уединённое место. Парки переполнены «зонтиками» — это парочки прячутся от солнца и посторонних глаз под обычными зонтами. На острове до сих пор есть кастовая система, поэтому в традиционных семьях даже познакомиться с симпатичным тебе партнёром довольно тяжело. В газетах можно встретить такое объявление: «Хорошая буддийская семья ищет достойную невесту своему тридцатилетнему сыну. Выпускник лучшей школы в Коломбо. Работает в известной фирме, жильём обеспечен. Гороскоп хороший».

Ну вроде всё, воспоминания и фотографии закончились. Пришло время коротких итогов.

Шри-Ланка — это клёвый остров. Он подойдёт, чтобы хлебнуть индийской азиатчины, но чтобы не чрезмерно. Будут тук-туки, карри, монахи, но панкейки с кленовым сиропом тоже найдутся.

По Шри-Ланке приятно путешествовать. При желании за месяц можно объехать весь остров: от серфёрского юга до сурового тамильского севера. Остров относительно небольшой, везде есть дороги, интернет и цивилизация.

Я был очень впечатлен тропической природой. Светлячки и пальмовые белки, обезьяны и осьминоги. Всё дышит жизнью, всё цветет. Я скучаю по ночам, в которых всё вокруг смеялось, рычало и пело дикими голосами. Скучаю даже по варанам на просёлочных дорогах, которых я сгонял с пути, нетерпеливо бибикая.

Но путешествовать где-то целый месяц — это тяжело для продуктивности. Казалось, что я забыл дома половину себя: дела делались со скрипом, многое пришлось двигать на первую неделю после возвращения. Я понял, что в путешествиях важно инвестировать в хорошее жильё, где ты можешь расслабиться полностью и заниматься делами сколько хочется.

Шри-Ланка — это классное место, куда я еще обязательно вернусь.