Съездил на пару дней в Екатеринбург, и захватил с собой фотокамеру. Спешу поделиться впечатлениями от города.

Для начала признаюсь — я город толком не посмотрел, был разве что в центре. Поэтому мои впечатления прошу заранее признать предвзятыми и чересчур субъективными. Пишу это потому что не знаю, насколько екатеринбуржцы обидчивы (надеюсь, что не так, как минчане).

Екатеринбург — это четвертый по величине город России (после Москвы, Петербурга и Новосибирска). Считается столицей Урала. Город показался мне мощным, состоятельным. Он напомнил мне родной Череповец, который сбросил с себя заводской бушлат, и надел если не дорогой итальянский костюм, то хотя бы приличный урбанистический масс-маркет.

Кажется, что Екатеринбург гордится свой независимостью от Москвы и Петербурга. Горожане любят подчёркивать, что у них всё своё, и не хуже. Свой горнолыжный курорт, свои бары и ресторанные сети, своя небольшая авиакомпания «Уральские Авиалинии».

Москвичам тут не завидуют, мол цены, перенаселённое метро и пробки. В петербуржцах чувствуют родственную душу. Кажется, что и в -бургах есть любовь к локальности, умение сидеть в углу на столичных вечеринках, с мыслями о себе и своём будущем. Разве что в Петербурге это растёт от близости к Европе и скандинавского духа, а в Екатеринбурге пробивается из гор.

С урбанистической точки зрения город прочно вошёл в третью стадию российского жилищного строительства. На первой стадии возводят хрущёвки, на второй — панельные девятиэтажки. На третьей, екатеринбургской, стадии, город прирастает жилыми башнями, в десять-двадцать этажей. Башни растут из колючей неухоженной растительности на манер причудливых грибов, возвышаясь над обычными, скучными домами.

Жилая постройка тут хаотичная. У Екатеринбурга нет ни петербургского еропкинского трезубца осевых улиц-першпектив, ни радиально-кольцевой столичной структуры. Город построился… ну, как есть. Его расчертили сеткой из зелёнки на горбатой уральской спине. Чтобы запомнить дорогу домой, приходится прилагать усилие, ментальная карта никак не складывается. Разве что те самые дома-башни помогают — я про себя давал им имена и выбирал ориентирами: Кислый Парус, Болт, Два Торчка. Буду по ним скучать, или не буду.

Екатеринбург — это родина Бориса Ельцина. В честь первого президента России в городе построили замечательный «Ельцин-Центр»: музей молодой страны, лекторий, арт-центр и много что еще. Музей создали в «Ральф Аппельбаум», и в залах чувствуется их дух: в настоящей баррикаде и воссозданной жилой комнате начала девяностых — снимешь трубку, а в неё кто-то скажет встревоженным голосом: «Алло! Алло! Ты меня слышишь? Кажется, происходит что-то странное!»

Музей и окружающее пространство — это мощный центр притяжения, островок комфорта. Всё сделано так хорошо, что в город стоит прилететь ради одного только музея. Ну и по барчикам заодно пройти не помешает.

Екатеринбург — столица российского стрит-арта. Здесь любят и умеют городское искусство. Уверен, кто-то водит группы по местам боевой славы, но мне и так повезло с экскурсоводом. Тут вам и мост с доминошками от Тимофея Ради, и знаменитые огромные надписи на крышах, и шар с покемонами на набережной.

Или вот — памятник клавиатуре. Говорят, раз в год программисты собирают здесь, устраивают гуляния и бьют на счастье свои маленькие пластиковые клавиатуры о клавиши большой бетонной.

Лена Бабушкина — самая известная жительница города среди меня. Ровно год назад я фотографировал Лену в горном диджитал-лагере «Верба», и вот повторился. За год Бабушкиных прибавилось, но от этого точно ничего не убавилось. Лена прекрасна, как и всегда.

Вторая по известности для меня — Ксения Другова, замечательная мама с умным взглядом и острой улыбкой. В компании Лены и Ксении я провёл большую часть своего времени в Екатеринбурге, о чём совершенно не жалею. Спасибо вам большое! Ксюша, и прости меня еще раз за неумение обращаться с широкоформатной слайдовой фотоплёнкой.

Показалось, что Екатеринбург, как и Петербург — это город молодых, столица студентов. Отсюда и барные кластеры, и уличное искусство, и юношеский максимализм, проявляющийся в локальности и желании найти свой путь.

Интересно, что случается со всеми этим ребятами, когда они вырастают? Кажется, что они и не думают улетать в столицу. Вместо этого покупают машину и переезжают в дом-башню, чтобы растить детей, два раза в год улетать на юг, где наконец загорают или режут ноги об острые скалы.

Пытался вспомнить, что я знаю о городе без подсказки? Стрит-арт, Ельцин, Бажов, Сорокин и Кормильцев, недостроенная телебашня, которую собираются конвертировать в колокольню, «Чайф», «Смысловые Галлюцинации» и Бутусов, Уральский банк реконструкции и развития (чтобы ты провалился).

Ну и конечно в голове крутились стихи Башлачева про поезд Свердловск-Ленинград (и назад). Помню, как проходил по улице Сакко и Ванцетти, и хотел найти дом 22. Но не было времени себя обмануть.

Прилетел ночью, улетел ночью. Испытал лёгкое раздражение: я здесь особо не нужен, подумаешь тоже, бывший провинциал с двойной столичной прививкой от снобизма, которая не сработала к тому же. Здесь всё своё: бары, люди, люди в барах и люди на улицах, что их украшают. Когда я выселялся из гостиницы, уставшая девушка на ресепшене почему-то сказала: «Вы какой-то расстроенный. Наверное, вам тут было плохо после Петербурга». Я только грустно улыбнулся в ответ.

А город словно шепчет: «А сними меня, словно я Берлин, Прага или твой Питер?». Ну хорошо, как скажешь.

И я сфотографирую еще, не сомневайтесь.