Иду, значит, я сегодня утром на работу, из головы торчат наушники, изо рта — весенее белое дыхание. Иду и спотыкаюсь об книжицу, светлую, тощую, и словно бы голую. Оттираю её рукавом и читаю:

Книголюб — он как альфонс, не пропустит мимо себя ни одной юбки обложки. Я и за деньги-то не могу остановиться от покупки книг, а бездомное издание уж и подавно не оставлю мокнуть под московским снегом. Принёс на работу, отогрел и прочитал. Оказалось вполне себе самобытный советский сборник кинорецензий 1972 года издания.

«На экранах мира» оказалась сборником эссе о свежих иностранных фильмах: всего тридцать одна штука. Большинство рецензий, разумеется, представляют страны победившего социализма, однако для контраста они разбавлены западными фильмами, которые призваны продемонстрировать упадок загнивающего капиталистического мира. Я открыл первую рецензию, и меня накрыло.

Кинорецензии написаны языком, который почти вышел из обращения в книгах (а уж в фейсбуке — и подавно).  Сложные, многослойные, метафоричные описания, впечатления, разобранные на элементарные составляющие. Всё это читается необычно и интересно и странно, словно письма или дневники из прошлого.

Я отобрал несколько цитат из книги, чтобы вы почувствовали это вместе со мной:

У выхода из пещеры, греясь на солнышке, дежурило доисторическое животное с огромным туловищем, незаметно переходящим в хвост. Динозавр! Если мне не изменяет память — таким его изображают на картинках в популярных книжках. Герои пережили несколько трудных минут, но помог слепой случай: мимо проходило другое доисторическое животное. Битва между ними была страшная, но, слава богу, бескомпромиссная. И когда одно из доисторических осталось возвышаться на земле бездыханным холмиком, а другое, явно утомлённое сражением, затруднённо дышало, наши герои были уже далеко, в безопасности — девушка беззаботно плескалась в озере с тем видимым удовольствием, которому предшествует жаркий день, пыльная дорога и продолжительный бег по пересечённой местности, а юноша стоял на берегу и любовался этой картиной безмятежного счастья.

 

Объятый жаждой мщения, Мик расстреливает из игрушечного пистолета всех, кто изображён на картинках, украшающих изголовье его кровати. Расстреливает бизнесмена с рекламы сигарет, кинозвезду, членов образцового — снова с рекламы — английского семейства, и какого-то араба, и какого-то джентельмена из эскорта королевы Елизаветы. Красные пёрышки, вылетев из пистолета, застревают в чьих-то головах, сердцах, телах. Красное пёрышко вдребезги разносит часы Биг Бена — символ Великой Британии.

Мик даёт клятву мести и осуществляет свою месть при первом удобном случае. Во время военной игры, своего рода школьных манёвров, Мик и его два друга пристреливают капеллана. Жирная, жалкая шутка, облачённая в военную форму, корчится, прося пощады у мстителей.

 

На что иное может претендовать история молодой осиротевшей девушки и её старого опекуна-соблазнителя, их буднично начавшейся любовной связи, прерванной отъездом Тристаны с молодым любовником Орасио, а потом возобновлённой и скреплённой венчанием в церкви? На что ещё может претендовать история, где героине ампутируют ногу, чтобы спасти её жизнь, где заключается брак между стариком и молодой женщиной-калекой — ради получения наследства от набожной сестры старика, во искупление фамильного греха возжелания этого брака? История, где после всплеска страсти и постигшего героиню несчастья последняя вполне удовлетворяется погружением в хозяйственные заботы и мирным житьём со стариком, окончательно впывшим в дряхлость? История, которую писатель заканчивает словами: «Но были ли они счастливы? Может быть…»

 

До сравнительно недавнего времени своего детективного или гангстерского фильма в Италии не было. Итальянцам с лихвой хватало полицейских («жёлтых», как их называют) лент, десятками ввозимых из Соединённых Штатов. Однако вот уже несколько лет как итальянские фильмы приключенческого жанра коренным образом модернизировались: на смену мифологическим героям в картонных латах, с жестяным мечами — всевозможными Одиссеям, Геркулесам и Урусам пришли американизированные гангстеры с автоматическими пистолетами и суперсовременной «техникой». На итальянский экран хлынул поток «национальных» фильмов про бандитов и жуликов — бесконечных «Операций святого Януария» и «Ограблений по-итальянски».

Не важно, в какой манере грабят, — иронически-комедийной или на полном серьёзе, не важно, кто, где и что крадёт — брилианты бразильского банка, сокровища ли очередного святого из ризницы, корону английской королевы, секрет новейшей гипербомбы, кипы банкнот прямо с печатного двора или даже целый корабль с «советским золотом», присланным для устройства «революций» где-то в Южной Америке или Африке, — важно другое: как крадут. Эти экранные ограбления с каждым фильмом происходят на всё более высоком техническом уровне, подготовка их всё более принимает характер научного эксперимента, а методы и аппаратура становятся поистине научно-фантастическими: в одном из фильмов «ограбление по-итальянски» осуществляется в инфракрасных лучах, дабы нейтрализовать следящие телеустройства… Классические методы в духе «Рифифи» — проломы в пололке и подкопы — отошли в далёкое прошлое и сегодня кажутся уже наивными.

 

Так что же, могут спросить нас, вы — за искусство утешительное, идиллистическое, подкрашенное, умалчивающее о жестокостях жизни и жестокостях людей? Конечно, нет. Но мы против того, чтобы режиссёрская мимикрия, могущая на первых порах ввести в заблуждение, превращала вестерны в конгломерат бессмысленных злодейств. Можно представить себе, отбросив драматизм, что этот жанр потребовался Серджо Леоне, чтобы вести серьёзный разговор о вечных проблемах, о проблемах современности. Но и такое допущение не объясняет причин садистического разгула в его картинах.

 

Хотелось бы обратить внимание на частный, но, как мне кажется, многозначительный штрих. Авторы фильма сочли необходимым показать, что на американских космических станциях бывают и русские, советские люди, учёные. На этом не акцентируется внимание — случайная встреча, небрежно брошенная на пол сумка с надписью «Аэрофлот», славянская фамилия одного из космонавтов. Мысль ясна: только в условиях мира и международного сотрудничества возможно претворить в жизнь те гигантские, и, бесспорно, мирные достижения, которые проплывают перед нашими глазами. В графу, куда мы заносим плюсы картине Кубрика, следует за это прибавить еще один.

 

Одним словом, иногда стоит читать старые советские книжки, особенно если они пересекаются с современными, динамически развивающимися темами вроде кино, искусства или музыки. И, разумеется, стоит почаще смотреть себе под ноги.