Совершенно замечательная летопись последних лет Российской Империи от лица купца и наблюдательного человека:

«Слышанное. Виденное. Передуманное. Пережитое» — это огромная книга, на 800 страниц убористым почерком, но читается она словно сочный исторический роман. Её автор, Николай Александрович Варенцов, имел счастье застать конец Российской Империи и прожить границу XIX и XX веков, будучи достаточно успешным предпринимателем. Он своими глазами видел жизнь сливок общества и лично наблюдал, как эти сливки понемножку сворачивались.

Идя как-то по переулку, расположенному между улицами Никольской и Ильинка, встретил биржевых маклеров Николая Никифоровича Дунаева и его зятя Иону Дмитриевича Ершова, сильно смеявшихся. Поздоровался с ними и спросил? «Поздравить вас? Нужно думать, смотря на ваше веселье, хороший гешефт с делами!»

«Ну, — сказал Дунаев, — гешефта не сделал, а потерял десять рублей, но, право, я готов заплатить еще столько же, чтобы испытать такое же удовольствие, какое я получил от этой потери. — И рассказал: — Был у Павла Михайловича Рябушинского с предложением купить хлопок. Павел Михайлович, как всегда, был любезен и в конце разговора спросил у меня:

— А, наверное, ты угощаешь своих покупателей?

— Как же, Павел Михайлович, приходится, без этого не обойдешься.

— А вот меня ни разу не угостил!

— Угостить вас для меня будет большой честью, если только вы осчастливите меня этим!

— Ну, когда угощать меня будешь, наверное, красненькую издержишь?

— Конечно, даже больше — сколько пожелаете!

— Как давай десять рублей, и угощать меня не придётся.

Я смотрю на него во все глаза, предполагаю с его стороны шутку; достаю бумажник, медленно вынимаю красненькую, подаю, думаю, что он сейчас расхохочется и скажет, что «я пошутил».

Павел Михайлович спокойно взял деньги, открыл ящик своего стола и, разглаживая красненькую, уложил её с другими деньгами, сказав:

— Вот и хорошо: тебе расходовать на угощение не придётся, и у нас обоих для дела останется больше времени.»

Эта книга — настоящая энциклопедия дореволюционной жизни. Варенцов обладает двумя главными качествами энциклопедиста-летописца: он чрезвычайно внимателен к деталям и любопытен, а еще он обладает великолепной памятью. В книге мне встретились тысячи фамилий, фактов, названий, дат — и, если верить многостраничным комментариям редакторов, Варенцов крайне редко в них ошибался. Это особенно удивительно потому, что свои объемистые мемуары Варенцов писал уже на исходе жизни, в сороковые года, живя в Советском Союзе в большой нужде. И как только его память смогла пронести столько через десятилетия борьбы за выживание?

Был костюмированный вечер у известного оптовика суконных товаров М-а, в его доме на Новой Басманной, некогда принадлежавшем В.А. Хлудову. После ужина часть более солидных гостей разъехалась, оставшиеся гости, разгоряченные вином и весельем, были свидетелями пляски хозяйки дома, отличавшейся грацией и красотой. Она танцевала голая на обеденном столе, имея только шелковые туфельки, доведя зрителей до невозможного возбуждения от её прелестей.

Особый кайф — это детальное описание устройства общественной жизни. Из мемуаров Варенцова можно узнать, как жили и как вели дела купцы и предприниматели, понять особенности их деловых и личных взаимоотношений. По сути, в книгу встроен маленький учебник ведения дел в дореволюционной России. А помимо этого — огромное количество фактов об устройстве быта! Внимательный читатель откроет для себя в книге настоящий Клондайк.

Мне однажды пришлось выехать за границу из Петербурга и находиться в вагоне, нужно думать, с очень крупным чиновником. Он имел один четырёхместное купе, куда ему приносили чай, завтрак и обед, так как он считал невозможным идти в вагон-ресторан и сидеть с обыкновенными смертными. Кондуктора, проводник относились к нему с особым почтением, всеми способами угождая ему, а он же сидел в своём купе, как сурок, изредка позволяя выйти на больших станциях, чтобы немного размяться. Только перевалили за границу, сразу случилась с ним метаморфоза, сделался неузнаваемым: побежал с большой прытью пить немецкое кофе, есть сосиски и сделался сразу со всеми общителен.

Одним словом, я советую прочитать эту книгу, если вы хотите лучше понимать дореволюционную жизнь. Вместе с книгами Гиляровского они дадут правильное представление о жизни, которую мы романтизируем или проклинаем, но которую совершенно не представляем себе.