В начале июля по приглашению образовательного проекта «Эшколот» я отправился в небольшое путешествие в немецкие городски Майнц, Вормс и Шпейер, где проходил фестиваль медленного чтения «Иерусалим на Рейне».

Фестиваль называется «Иерусалимом на Рейне» потому что в Средневековье в Майнце, Вормсе и Шпейере существовала крупнейшая еврейская община, которую называли «ШУМ», по первым буквам идишских названий этих мест: Шпейра, Вермуца, Магентза. Древние евреи, жившие в этих местах, считали своё место жительство настоящим Иерусалимом, ведь их историческая родина была утрачена.

Фестиваль проводит образовательный проект «Эшколот» при содействии еврейского агентства Израиля. Его цель — продвижение знания о еврейской культуре в контексте мировой культуры вообще.

Фестиваль «Йерусалим на Рейне» проводится согласно концепции «медленного чтения». Его авторы считают, что города можно читать подобно книгам, если не просто гулять по ним, а погружаться в исторический контекст. А после узнанные места можно и нужно «перечитывать», открывая для себя новые смыслы. Равно как набожные евреи перечитывают священные книги.

Вообще я ожидал, что фестиваль будет таким санаторием — гуляем по музеям и памятникам, пьем какао в кафе, вечером смотрим сериалы. Но на деле он оказался насыщенной образовательной программой. С утра до позднего вечера шли лекции и полевые исследования. Я просыпался в семь утра, и в гостинице оказывался часов в 9.

Ниже расскажу о запомнившихся моментах с фестиваля.

Одно из главных воспоминаний — модернистская синагога в Майнце, работа архитектора Мануэля Герца.

Обычно синагоги выглядят классично, вы наверняка видели из в Европе и даже в российских городах — старое здание с куполом. Но синагога Майнца похожа скорее на музей современного искусства, благодаря ломаным формам своего фасада и керамической облицовке.

Удивительно, но модернистское здание здорово вписано в ландшафт. Архитектор Герц отдельно поработал над тем, чтобы здание повторяло формы окружающих домов, не давило на них. При этом ему удалось вписать в очертания фасадов ивритские буквы!

Невероятное здание: и снаружи, и изнутри. Чего стоит молельный зал, украшенный миллионами ивритских букв на стенах — для не знающего иврит человека они сливаются в паттерн, а знающего слегка и правильным образом раздражают, когда он пытается их прочесть.

Мануэль Герц показывал фотографию с церемонии открытия синагоги, на которую приехал президент Германии. Он сказал: «Наверное, мне как архитектору стоило бы гордится таким фактом: на открытие моего здания приехал сам президент Германии! Но меня больше радует, когда я вижу как перед синагогой люди всех национальностей приходят съесть свой бутерброд во время офисного обеда, или мальчишки катаются на скейтбордах. Так я чувствую, что моё здание — живое, горожане приняли его».

Мне кажется, что в Майнц стоит съездить ради одной только синагоги.

Впрочем, христианских храмов у нас было больше синагог. Вот селфи в куполе собора Шпейера. Кто знает, может тысячу лет назад Иуда Хасид, каббалический священник и автор десятков притч так же смотрел наверх на эти кирпичики, с такой же легкой опаской — а не упадут ли?

Еще один запомнившийся день — поездка в собор Святого Стефана в Майнц, который украшают витражи работы Марка Шагала.

Шагал с удовольствием относился к тому, что его называют самым еврейским художником, но активно работал над украшением храмов любых религий. Он активно работал в разных странах: от Израиля до США, но принципиально отказывался создавать что-то в Германии — не мог простить ужасы Холокоста.

Но в 1970 году приятельствовавший с Шагалом священник Клаус Майер начал уговаривать Шагала создать витражи для храма — Майер считал важным стереть границы между настоящим и прошлым. Спустя 4 года переписки Шагал согласился и начал работу. Он создавал акварельные рисунки витражей, по которым в мастерской Жака Симона их переводили в стекло, а после отправляли Шагалу обратно, который напоследок дорабатывал их своей рукой — и так все 170 м² стекол. Шагал работал над витражами 11 лет, и до смерти успел выполнить 9 витражей.

Я не большой любитель церковного искусства, и навстречу к витражам шел скептически. В тот день спал плохо и когда дошел до собора Святого Стефана, уже порядком устал. Зашел вовнутрь, сел на жесткую деревянную лавочку, смотрел на витражи и слегка задремал под убаюкивающий голос искусствоведа Дильшат Харман. И в этой полудреме витражи ожили, чтобы спрыгнуть ко мне в соборной полутьме! Почувствовал себя героем пастернаковской «Рождественской звезды»:

И странным виденьем грядущей поры
Вставало вдали всё пришедшее после.
Все мысли веков, все мечты, все миры.
Всё будущее галерей и музеев,
Все шалости фей, все дела чародеев,
Все ёлки на свете, все сны детворы.
Весь трепет затепленных свечек, все цепи,
Всё великолепье цветной мишуры…

В ужасе подскочил я с той лавки — показалось, словно витражи… стекают. Вспоминаю сейчас это, и мурашки бегут по коже. Но смотреть витражи Шагала, конечно, лучше выспавшимся.

Другие интересные события — это прогулки по еврейским кладбищам.

Скажи мне лет пять назад, что я буду с интересом гулять по кладбищам и разглядывать надгробия! Но еврейские кладбища скорее похожи на музеи, где экспонатами служат судьбы настоящих людей.

На еврейские кладбища следует ходить с экскурсоводом, который будет делиться историями. Вот лежит известный раввин, который оказался в плену. Чтобы выкупить его, один человек пожертвовал всем своим состоянием и умер в нищете, и теперь они лежат рядом. Место их захоронение стало памятным, священным — по иудейской традиции на нем оставляют записочки и кладут камни. А вот лежит кабаллист, его могила отличается особой скромностью — как и завещает учение.

Могилы первосвященников-коэнов с растопыренными пальцами на манер вулканского приветствия из «Стар трека» — такой жест актер еврейского происхождения Леонард Нимой подсмотрел в детстве и после сделал частью поп-культуры. Десятки, сотни значков, которые символизировали древние профессии и рода, а после стали фамилиями.

Чуть отвлекаясь от темы — между лекциями сбегал в великолепный технический музей в Шпейере. Где еще излазаешь «Боинг 747», поднятый на десятки метров на постаменте, побываешь внутри кораблей и субмарин, увидишь настоящий «Буран» (правда, нелетавший) и сотни, тысячи других экспонатов.

В музей бежал бегом за пару часов до закрытия, наплевав на собирающуюся грозу. Добродушная женщина на кассе заявила: «Ну не переживайте вы так, в шесть вечера закроется вход. А выход будет работать допоздна!».

Сложная и важная часть фестиваля — лекции. Лекции объединялись в мини-курсы, по несколько в каждой. Всего было четыре курса.

В моём любимом курсе Петер Ленардт рассказывал о традиционной поэзии европейских евреев-ашкеназов. С ней связана большая сила и трагедия.

Во времена первого крестового похода войска, стекавшиеся на Восток, практически уничтожили еврейское население этих мест. Для христиан-крестоносцев евреи были такими же иноверцами, как и мусульмане, поэтому на них словно тренировались перед грядущими сражениями. Число погибших исчислялось сотнями, тысячами, в некоторых общинах в живых остались единицы.

Убивая евреев, крестоносцы хотели уничтожить саму память об их существовании. Единственный возможный способ противодействовать такому чудовищному насилию — не дать отнять историю и воспоминания. Поэтому древние евреи сохранили имена всех погибших, вплетая их в стихи и песни. Слушать и читать их было страшно — жертвы массовых казней и их смерть перечислялась языком газетного репортажа. Такие поименные воспоминания или мембухи часто наносят на стены местных синагог.

Ну и вообще интересно послушать человека, который уехал из Германии в Израиль, чтобы десятилетиями изучать тысячи ивритских поэм. Это один из крупнейших и древнейших корпусов текстов вообще. Кстати, Петер хвалил своих русскоязычных учеников — говорит, у нас в культуре сильна особая чувствительность к поэтическому тексту.

И самое приятное в фестивале «Эшколота» — это его участники. Почти 30 участников приехало со всего света от США до Украины. Я рад, что подружился с некоторыми из них.

Вообще я сперва побаивался ехать на фестиваль. Мне казалось, что это исключительно еврейское мероприятие. Сейчас на меня наденут кипу, дадут в руки тору и всё, иудейся с утра до вечера. Вспоминал христианский хостел в Амстердаме, где завтрак давали только тем, кто молился. Но на деле все оказалось совсем иначе.

Да, «Эшколот» поддерживает еврейский фонд «Генезис». Но участвуют в нем обычные люди, происхождение и вероисповедание никого не интересует. Не нужно быть евреем или знать иврит. На «Эшколоте» нет вообще никакого религиозного давления. Ну окей, разве что обеды и ужины были кошерными, а занимались мы в синагоге. Тем более стоит поехать, чтобы узнать что кошерная еда ничем от обычной не отличается, а синагога похожа скорее на клуб, чем на храм.

Смысл «Эшколота» — распространение исторического и культурного знания. Оказалось, что это очень интересно: послушать музыкальный коллектив «Люцидариум», который восстанавливает средневековые песни и танцы, побывать на лекциях о христиански-иудейских диспутах, посетить десятки исторических объектов: синагоги, памятники, музеи, соборы, кладбища. Причем фестивали всегда разные. На прошлом, например, гуляли по Венеции и читали Бродского.

Причем участие в «Эшколоте» — бесплатное. Достаточно оставить заявку и написать небольшой рассказ о себе. Для участников есть конкурс, но он не очень страшный. После нужно внести небольшой организационный сбор (в районе 10 тысяч) и купить билеты. Все остальное проживание, питание, перемещение, все лекции и культурные программы берет на себя «Эшколот».

Важно отметить, что «Эшколот» — это не халявные путешествия на еврейские деньги. Это образовательный семинар, на котором придется много трудиться: слушать лекции, посещать разные места, много перемещаться. Впрочем, если вы думаете об этом скорее с удовольствием, чем с опаской — то «Эшколот» для вас.

Я советую подписаться на фейсбук-страницу и следить за новостями на сайте «Эшколота», чтобы не пропустить анонсы новых фестивалей. Кроме того, у них регулярно проходят события в Москве, на которых я бывал когда жил в столице. Если меня отберут на следующих событиях, то может увидимся. Кто знает, где это будет!

Кстати, а вот и прием заявок открылся на новый фестиваль:

«Иерусалим 1917: между двух империй»

Город 100 лет назад: как звучал, что читал, чем был озабочен, как на жизнь Иерусалима повлияли параллельные события в Российской империи (выход России из войны прямым образом связан с развитием событий на османском фронте) — повседневная жизнь во всех проявлениях. 4 дня лекций, семинаров, экскурсий и квестов.  Заполните анкетe-заявку на участие.